Мораль в системе международных отношений

Основная причина – отсутствие иерархии, центральной власти в системе международных отношений и наличие огромного числа суверенитетов, которые, если и не равны, то равноправны и не признают над собой иной высшей власти помимо самих себя. Внутреннее право находится над человеком, организацией, обществом: в известном смысле оно основано на подчинении (субординации). Напротив, международное право располагается не над государствами, а между ними: оно в большей мере основано не на подчинении, а на координации их усилий. «Во внутренней системе индивидуумы, субъекты права, будучи “рабами закона”, имеют лишь один выбор: либо подчиняться закону, либо нет. Сами они не создают право, это делают за них специфические институты – правительство, парламенты, местные органы власти.
В противоположность этому в международной правовой (нормативной) системе именно субъекты, сами государства создают законы, и они же подчиняются или не подчиняются им. Это различие имеет глубокие последствия как в плане источников права, так и средств принуждения к соблюдению согласованных норм и правил поведения». Хотя теоретически любое положение международного права обязательно для исполнения всеми субъектами международных отношений (часто в национальных конституциях оговорено, что в случае разночтения приоритет отдается праву международному), на практике это не так.
Формально международное право – всесильно. На деле же исполнение тех или иных его установлений в большей мере зависит не от их правового характера, а от того, насколько эти установления соответствуют на данный момент интересам страны, насколько она обладает силой противостоять давлению внешнего мира. И когда они не соответствуют им, то приоритет отдается национальным интересам; международные установления «не замечаются» государством, которое в этом случае применяет систему двойного стандарта, требуя соблюдения права от других и игнорируя его – в отношении себя. Подобный подход облегчается тем, что международные установления, отражая плюрализм национальных интересов, фиксируются обычно в компромиссном варианте, и это создает возможность различной их интерпретации. Иногда же эти установления просто противоречивы в рамках одного и того же документа.
Международный суд в Гааге принимает к исполнению дела (касающиеся споров или конфликтов между государствами) только в том случае, если соперники заранее объявляют, что готовы принять юрисдикцию суда. Чаще же государства сами устанавливают законодательные основы своего международного поведения. США фактически вели войну против Северного Вьетнама, руководствуясь Тонкинской резолюцией Сената 1964 года, а не решением СБ ООН. Советcкий Союз ввел в 1979 г. войска в Афганистан, руководствуясь решением Политбюро ЦК КПСС, а не ООН. Американцы ушли из Вьетнама, а СССР из Афганистана не потому, что их руководители вспомнили о международном праве, а потому, что обе сверхдержавы проиграли войну. Американцы оккупировали Ирак и свергли режим С. Хусейна, игнорируя все писанные и неписанные нормы права. Такое явление, как международный терроризм, фактически полностью выпадает из правового поля. Скорее наоборот, игнорируя нормы международного поведения, он обретает определенные преимущества. Международное право, если признать, что оно существует, во всех этих случаях не работало, и никто не мог заставить его функционировать в должном режиме.
Неоднократно предпринимались попытки ввести под юрисдикцию международного права преступления против человечности. Наиболее значительный шаг в этом направлении был сделан в ходе Нюрнбергских процессов. Осуждены были не только отдельные личности, но и целые организации (СС, например). Этот прецедент позволил после кровавой трагедии в распавшейся Югославии создать в 1993 г. Международный трибунал по преступлениям против человечности на территории этой страны.
Процесс над бывшим президентом Сербии С. Милошевичем создал другой правовой прецедент – юридическая ответственность государственного деятеля за методы его правления.
Более успешно международное право утверждается в системе межгосударственных многосторонних и двусторонних договоров, затрагивающих конкретные сферы международной деятельности: прежде всего национальной безопасности или системы соглашений, которые регулируют (ограничивают) количественные параметры военного потенциала государств или их деятельности. Данные соглашения можно проверить, с большой степенью достоверности установить наличие их нарушений. В рамках этих договоров или соглашений создается контролирующий орган и оговаривается процедура его деятельности. Как правило, подобные договоры имеют национальную юридическую базу в виде ратификации их национальными законодательными органами, что фактически делает их законом соответствующей страны.
Положения этих договоров обязательны, и в этом они похожи на систему внутреннего законодательства. Но это схожесть относительна. В отличие от внутреннего права каждое государство само определяет степень своего участия в соглашении (договоре). Если его исполнение, по мнению одной из сторон, не отвечает ее национальным интересам, то она может выйти из этого соглашения (как это сделал в 2002-м Вашингтон в отношении Договора о ПРО 1972 г.).
В целом есть основания утверждать, что международное право на данном этапе не может выполнять те же функции, что и право внутреннее. Да и международному сообществу из 193 суверенитетов еще далеко до трансформации в международное общество. Право во внешней сфере само по себе не может преодолеть стихийность международных отношений, оно не может – пока во всяком случае – создать стабильный и всеобъемлющий мировой порядок. Поэтому на данном этапе оно, к сожалению, не является надежным инструментом мирорегулирования.
 Заключение

Нормативное мирорегулирование способно преодолевать анархичность международной среды, возможно, с большим эффектом, чем регулирование силовое. Можно отметить преимущества нормы в этом плане.
Во-первых, сила отражает возможности, интересы одного мощного государства или по крайней мере корпорации стран, не являющихся, как правило, большинством. В то время как норма, будучи принятой в качестве таковой, выражает интересы и возможности всего мирового сообщества или наиболее продвинутой его части.
Во-вторых, норма как категория международных отношений более устойчива и стабильна, нежели сила, аккумуляция которой постоянно меняется во времени и пространстве.
В-третьих, норма как инструмент мирорегулирования более предсказуема, чем сила.
В-четвертых, норма демократичней силы. Последняя олицетворяет насилие, в крайнем случае – принуждение, в то время как норма отражает согласие, в крайнем случае – компромисс.
В-пятых, сила может создавать, но она же может и разрушать, причем в непредсказуемых масштабах. Норма, как правило, не способна к разрушению: если она уже негодна, ее просто можно изъять – по всеобщему согласию.
Все это в комплексе объясняет, почему сегодня норма в системе международных отношений кажется более предпочтительным инструментом мирорегулирования, нежели сила.
Политические и моральные нормы способны оказывать определенное воздействие на международные отношения. Но это воздействие имеет ограниченный характер, поэтому решающая роль в обеспечении стабильности и безопасности современного мира по-прежнему принадлежит принципам и нормам международного права. Однако реализация этих принципов зависит и от политических факторов. Например, это касается такого известного принципа современного международного права, как принцип уважения и соблюдения прав человека.
Суверенные государства останутся основными элементами и в новой системе международных отношений. В ней необходимо будет сформировать такой политико-правовой механизм обеспечения реализации прав человека, который соответствовал бы не интересам отдельных стран, а интересам всего мирового сообщества. Пока до этого еще очень далеко. Подмена политической конъюнктурой вопросов охраны прав человека характерна для деятельности многих международных институтов, в том числе и для Комиссии ООН по правам человека. Как отмечает российский дипломат Г. Лукьянцев, «речь идет об устойчивой тенденции к политизации, применению “двойных стандартов” и конъюнктурным подходам стран к своему участию в функционировании главного правозащитного органа системы ООН.
Идеологи «гуманитарного вмешательства» исходят из того, что принцип уважения прав человека выше принципов неприменения силы и угрозы силой, невмешательства, суверенного равенства государств. Здесь имеет место фундаментальное противоречие между принципом соблюдения и уважения прав человека и принципом невмешательства во внутренние дела других государств. Вопрос о соблюдении прав человека неизбежно сталкивается со сферой внутренней политики суверенных государств. Следовательно, необходимо делать выбор между одним либо другим принципом.
Список использованной литературы


Блищенко И., Дориа Ж. Прецеденты в международном публичном и частном праве. М., 1999.
Вебер М. Политика как призвание и профессия//Вебер М. Избранные произведения. М., 1990.
Давыдов Ю. П. Норма против силы. Проблема мирорегулирования. М., 2002.
Клепацкий Л. Глобализация и национальные интересы//Международная жизнь. 2000. № 1.
Куклина И. Права человека: политическое и гуманитарное измерение// Мировая экономика и международные отношения. 2000. № 11.
Лукьянцев Г. Сущность права подавлена политической конъюнктурой// Международная жизнь. 2004. № 6.
Фукуяма Ф. Конец истории?//Вопросы философии. 1990. № 3.
Чугров С. К вопросу о правах человека в российской внешней политике// Мировая экономика и международные отношения. 2001. № 6.

Давыдов Ю. П. Норма против силы. Проблема мирорегулирования. М., 2002. С.12.
Куклина И. Права человека: политическое и гуманитарное измерение// Мировая экономика и международные отношения. 2000. № 11.
Давыдов Ю. П. Норма против силы. Проблема мирорегулирования. М., 2002. С.13-16.
Давыдов Ю. П. Норма против силы. Проблема мирорегулирования. М., 2002. С.13-16.
Давыдов Ю. П. Норма против силы. Проблема мирорегулирования. М., 2002. С.18-23.
Давыдов Ю. П. Норма против силы. Проблема мирорегулирования. М., 2002. С.18-23.
Куклина И. Права человека: политическое и гуманитарное измерение// Мировая экономика и международные отношения. 2000. № 11.
Давыдов Ю. П. Норма против силы. Проблема мирорегулирования. М., 2002. С.37.
Давыдов Ю. П. Норма против силы. Проблема мирорегулирования. М., 2002. С.19-21.
Куклина И. Права человека: политическое и гуманитарное измерение// Мировая экономика и международные отношения. 2000. № 11.
Давыдов Ю. П. Норма против силы. Проблема мирорегулирования. М., 2002. С.26-29.
Клепацкий Л. Глобализация и национальные интересы//Международная жизнь. 2000. № 1. С.63.
Куклина И. Права человека: политическое и гуманитарное измерение// Мировая экономика и международные отношения. 2000. № 11.
Куклина И. Права человека: политическое и гуманитарное измерение// Мировая экономика и международные отношения. 2000. № 11.
Давыдов Ю. П. Норма против силы. Проблема мирорегулирования. М., 2002. С.41.
Вебер М. Политика как призвание и профессия//Вебер М. Избранные произведения. М., 1990. С.695-700.
Давыдов Ю. П. Норма против силы. Проблема мирорегулирования. М., 2002. С.17-21.

Давыдов Ю. П. Норма против силы. Проблема мирорегулирования. М., 2002. С.53.

Давыдов Ю. П. Норма против силы. Проблема мирорегулирования. М., 2002. С.44-45.
Клепацкий Л. Глобализация и национальные интересы//Международная жизнь. 2000. № 1. С.57.

Давыдов Ю. П. Норма против силы. Проблема мирорегулирования. М., 2002. С.53-67.

Давыдов Ю. П. Норма против силы. Проблема мирорегулирования. М., 2002. С.58.
Давыдов Ю. П. Норма против силы. Проблема мирорегулирования. М., 2002. С.69.
Давыдов Ю. П. Норма против силы. Проблема мирорегулирования. М., 2002. С.72.

Лукьянцев Г. Сущность права подавлена политической конъюнктурой// Международная жизнь. 2004. № 6. С.129.
Давыдов Ю. П. Норма против силы. Проблема мирорегулирования. М., 2002. С.57-59.
Блищенко И., Дориа Ж. Прецеденты в международном публичном и частном праве. М., 1999. С.99.
Чугров С. К вопросу о правах человека в российской внешней политике// Мировая экономика и международные отношения. 2001. № 6. С.17.

Давыдов Ю. П. Норма против силы. Проблема мирорегулирования. М., 2002. С.57-60.
Фукуяма Ф. Конец истории?//Вопросы философии. 1990. № 3.
Клепацкий Л. Глобализация и национальные интересы//Международная жизнь. 2000. № 1. С.63.
Лукьянцев Г. Сущность права подавлена политической конъюнктурой// Международная жизнь. 2004. № 6. С.125.

Лукьянцев Г. Сущность права подавлена политической конъюнктурой// Международная жизнь. 2004. № 6. С.125.












28