Социальный конфликт по Л. Козеру.

В подобных обстоятельствах предпосылкой для заключения внешнего мира является урегулирование внутренних споров, а также пересмотр и окончательное определение баланса сил между враждующими группировками. После Февральской революции в России Временное правительство, находясь под постоянным давлением крепнущей партии большевиков, было не в состоянии ни продолжать войну, ни достойно завершить ее. Как только большевики захватили власть, возобладало их понимание ситуации, и мир в Брест-Литовске стал реальностью.
Если социальная структура не подвергается столь сильным потрясениям и расколам, то и в этом случае для нее будет характерно неизбежное размежевание сил, а именно расхождение между социальной перспективой лидеров и точкой зрения масс. Несовпадение позиций подчинения и авторитета требует от стоящего во главе незначительных усилий для того, чтобы массы согласились с его интерпретацией событий. На первых этапах конфликта лидер призван убедить идущих за ним в оправданности их жертвы, т.е. в том, что борьба ведется во имя будущего благополучия всех слоев общества, а не только его верхушки. Точно так же в дальнейшем лидер должен доказать своим соотечественникам, что признание проигрыша продиктовано интересами всего общества, а не только соображениями вождей. Чтобы сделать поражение приятным, требуется, видимо, не меньше усилий, чем для того, чтобы стала желанной война.
Характерное отличие лидеров от ведомых не исчерпывается разным качеством их социальной перспективы: оно включает также уровень оценочных суждений, так как лидер обязан быть более рациональным в своей интерпретации последствий конфликта и относительных преимуществ своей стороны. Вождь, который предвидит неудачу раньше, чем она станет достоянием массового сознания, должен разработать специфическую стратегию убеждения своих соотечественников: выгоднее будет такое толкование проигрыша, которое представит его как по крайней мере частичную победу. Достаточно часто возникает необходимость остудить пыл тех, кто следует за вождем, доказав им, что пережитое ими как поражение есть “на самом деле” частичная победа...
Чем чаще в социальной системе имеют место открытые реалистические конфликты, тем меньше вероятность того, что конфликт будет затрагивать базовые ценности, тем более устойчивой будет система.
Конфликты с внешними группами могут инициировать новые социальные контакты и взаимоотношения (конфликт объединяет конфликтующих). Конфликты способствуют образованию коалиций, тем самым увеличивая сплочение и интеграцию системы. Чем больше в обществе конфликтов и чем они регулярнее, тем меньше вероятность конфликта, который мог бы это общество разрушить.
В обществе существует враждебность. Чтобы эти чувства не вели к распаду, конфликт необходим. Когда мы рассматриваем позитивную теорию конфликта, мы не рассматриваем дисфункцию.
Разногласия внутри вражеского лагеря по поводу адекватного определения ситуации снова выдвигают на первый план важность символических ориентиров. Если лидер хочет облегчить тяжесть поражения, он должен призвать на помощь свое умение манипулировать системой символов, посредством которой массы ориентируются в текущих событиях. Например, в конфликтах между рабочими и администрацией многие события, которые кажутся несущественными постороннему наблюдателю, могут нести высокий эмоциональный заряд для его участников. Возобновление работы несколькими забастовщиками или, наоборот, успех демонстрации, или поддержка со стороны официальных лиц и органов печати, выражающих собственное мнение, — все эти события могут иметь символическое значение для участников конфликта, т.е. способствовать возвращению к работе либо, напротив, укреплению надежды на скорую победу. Вот почему так важно для лидера умело оперировать символами, которые формируют массовое восприятие событий. Организатор забастовки должен знать, как закончить борьбу в удобный момент. Однако это знание окажется бесполезным, если он не сумеет передать его рядовым участникам забастовки. Этот процесс нередко означает разъяснение массам сути одержанных ими частичных побед с тем, чтобы отвлечь их внимание от переживания относительных неудач.
Из подобных действий и складывается компромисс. В действительности компромисс, который многим рядовым участникам борьбы видится как “предательство вождей”, обусловлен иной структурной позицией лидера по сравнению с ведомыми — позицией, которая позволяет воспринимать ситуацию во всей ее целостности, недоступной массам. Более того, роль лидера требует постоянных манипуляций внутригрупповыми точками напряжений для того, чтобы сохранить единство группы в неблагоприятных обстоятельствах. Эти манипуляции лидера будут оправданы даже в том случае, если достижение общегрупповой цели потребует жертвы. Используя терминологию Парсонса, можно сказать, что “поддержание системы” может иногда осуществляться путем снижения качества исполнения задачи.
Большинство конфликтов, действительно, оканчивается компромиссом, где достаточно трудно определить относительные преимущества той или иной стороны. Следовательно, необходимо различать между собой желание заключить мир и готовность признать себя побежденным: очень часто в наличии оказывается только первое. Стремление сторон к миру может быть вызвано очевидной невозможностью достичь цели, или непомерной ценой успеха, или, в более общей форме, осознанием меньшей привлекательности продолжения конфликта по сравнению с его мирным исходом. Во всех этих случаях противники вряд ли будут склонны признать свое поражение, несмотря на явные усилия найти выход из такого положения, при котором никому не удается полностью одержать верх. В таком случае соперники вынуждены испробовать путь компромисса. Обсуждение возможности компромисса, который положит конец призрачной погоне за победой, предполагает адекватную оценку наличного положения вещей. Такой оценке, в свою очередь, будет способствовать наглядность и доступность показателей взаимного соотношения сил, о которых шла речь выше. С этой точки зрения, одна из ключевых функций посредника состоит в облегчении доступности этих показателей для враждующих сторон. Способность соперников вести переговоры зависит от того, насколько совпадают присущие им системы символов; общность символов обеспечивает тождество оценок в сложившихся условиях. Таким образом, символы победы и поражения самым непосредственным образом связаны с процессом преодоления ситуаций, когда в равной мере невозможны ни полный выигрыш, ни абсолютный проигрыш.
Таким образом, сопоставительная оценка потенциалов противников действительно очень часто становится возможной только в ходе конфликта. Тем не менее период взаимных мучений будет гораздо короче, если в распоряжении сторон имеются наглядные свидетельства-символы, которые позволяют четко обозначить тот или иной исход борьбы и соотношение ресурсов и ее участников. Когда процесс применения этих символов высоко институционализирован, продолжительность и интенсивность конфликта уменьшаются. Поэтому изучение символов, которые побуждают к компромиссу или даже признанию своего краха, не менее ценно, чем осмысление символических стимулов к войне.
Дарендорф. Диалектическая теория конфликта.
Развивал теорию в противовес Парсонсу. Его теорию Дарендорф называл утопией. Парсонс нарисовал прекрасную сторону общества, значит пора нарисовать безобразную сторону. Когда теория была выдвинута, ее стали считать альтернативой теории Парсонса. Дарендорф считает, что конфликт существует в обществе, оно невозможно без конфликта. Но Дарендорф рассматривает не функции, а механику.
Источник: неравное распределение власти. Власть неравномерно распределена между позициями. Любая группа представляет собой принудительно императивную координированную ассоциацию. Это значит, что в рамках каждой группы есть высшие позиции и контроль осуществляется теми, кто занимает высшие позиции. Такое распределение властных полномочий, даже если оно сопряжено с применением насилия, держится на легитимности. Распределение полномочий соответствует ролевым ожиданиям, связанным с позициями. В любой группе существуют отношения господства в веберовском смысле.
Социальный порядок поддерживается процессами, создающими отношения господства. Может развертываться борьба между подгруппами за перераспределение власти. Объективной основой для борьбы является объективная противоположность интересов. Объективная противоположность интересов существует независимо от индивидов.
Квазигруппа – совокупность тех, кто занимает позиции с идентичными интересами. Она не способна к согласованному действию. На основе осознания единых интересов квазигруппа становится группой, мы начинаем иметь дело с коллективной единицей. Далее группа становится конфликтной группой. Если общество слишком поляризовано, это может привести к революции.

Заключение
В данной работе нами были рассмотрены следующие вопросы: сущность, структура, причины и динамика конфликтов; описана наиболее полная общая классификация конфликтов; этапы, фазы конфликтов, их взаимосвязь и отражение реальных возможностей разрешения конфликтов на каждом из его этапов.
Во второй главе были затронуты взгляды Л.Козера на природу социального конфликта. Доказывая наличие позитивных (группосозидающих) функций конфликта, он пытался дать полномасштабную картину тех факторов, которые способствуют (или, наоборот, препятствуют) такой интеграции. Среди них не последнее место занимает, например, вовлеченность индивидов в групповую структуру. Чем теснее связи между людьми в группе, тем больше конфликт в таких группах имеет негативные последствия. В группах с высокой интенсивностью взаимодействия конфликты часто на время «загоняются вовнутрь». Однако концентрация людей на одних и тех же проблемах, возникающих в рамках этой группы, может привести в результате к такому взрыву, который полностью разрушает эту группу. В тех же случаях, когда люди вовлечены в групповую деятельность только частично и являются одновременно участниками не какой-то одной социальной группы, а целого ряда разных групп, конфликты играют созидательную функцию – поддерживают необходимый баланс сил, предотвращая концентрацию эмоций на какой-либо одной проблеме и не допуская раскола общества.
Согласно Козеру, есть определенная закономерность между структурой группы и протеканием внутренних и межгрупповых конфликтов. Так, группы, которые имеют внешнего врага, как правило, более сплоченны и требуют от своих членов полного подчинения. Козер выделил два основных типа социальных систем, по разному влияющих на восприятие конфликтов и на их протекание. Первый тип – жесткая, деспотически-тоталитарная система – характеризуется неприятием социальных конфликтов как самого явления и отсутствием в связи с этим механизмов для их разрешения и урегулирования. Второй тип – гибкие системы, открыто признающие наличие конфликтов в социальной жизни и активно практикующие самые разные способы и методы работы с ними. Если для первых систем возникновение серьезных конфликтов связано с дезорганизацией и постепенным разрушением системы, то для вторых - это сигнал о необходимости саморегуляции и реформирования системы в соответствии с новыми требованиями окружающей действительности (конфликт выступает как «страхующий клапан» системы).
В целом концепция Л.Козера не столько противостояла структурному функционализму, сколько развивала его идеи, выводя их на новый уровень. С его подачи стала рассматриваться возможность поддержания и утверждение социальной структуры с помощью регулируемого конфликта внутри и между группами. Главная же заслуга Козера состояла в том, что конфликт, наконец, был признан как нормальное, широко распространенное и во многих случаях позитивное социальное явление.
Список литературы
Александрова Е.В. Социально – трудовые конфликты: Пути разрешения. – М.: ПМБ РАУ 1993.
Анцупов А.Я., Шипилов А.И. Конфликтология: Учебник для вузов. – М.: ЮНИТИ, 1999.
Васильев В.Л. Этика в юриспруденции и предпринимательской деятельности. СПб, Общество «Знание» 1995.
Гришина Н. Психология конфликта. – СПб.: Питер, 2000.
Громова О.Н. Конфликтология. Курс лекций. – М.: Ассоциация авторов и издателей «Тандем», ЭКСМОС, 2000.
Здравомыслов А.Г. Социология конфликта: Учебное пособие для студентов высших учебных заведений. – М.: Аспект Пресс, 1996.
Зигерт В., Ланг Л. Руководить без конфликтов. – Экономика, 1990.
Козер Л. Функции социального конфликта. – М.: Идея – Пресс, Дом интеллектуальной книги, 2000.
Линчевский Э.Э. Контакты и конфликты. – М.: Экономика, 2000.
Мастенбрук У. Управление конфликтными ситуациями и развитие организации. – М.: Инфра – М. 1996.
Панфилова А.П. Деловая коммуникация в профессиональной деятельности. – СПб.: Об-во «Знание», 1999.
Психология: Учебник / Под ред. А.А. Крылова. – М.: Проспект, 1999.
Самыгин С.И., Столяренко Л.Д. Психология управления: Учебное пособие. – Ростов-н/Д.: Феникс, 1997.
Семенов А.К., Маслова Е.Л. Психология и этика менеджмента и бизнеса. – М., 1999.
Скотт Д. Конфликты, пути их преодоления. – Киев: Внешторгиздат, 1991.
Честара Дж. Деловой этикет. - М., 1997.
Анцупов А.Я., Шипилов А.И. Конфликтология: Учебник для вузов. – М.: ЮНИТИ, 1999
Анцупов А.Я., Шипилов А.И. Конфликтология: Учебник для вузов. – М.: ЮНИТИ, 1999.
Громова О.Н. Конфликтология. Курс лекций. – М.: Ассоциация авторов и издателей «Тандем», ЭКСМОС, 2000.
Козер Л.А. Функции социального конфликта.//Американская социологическая мысль.- М.- 1996.С.542-556.
Козер Л.А. Функции социального конфликта.//Американская социологическая мысль.- М.- 1996.С.542-556.
Козер Л.А. Функции социального конфликта.//Американская социологическая мысль.- М.- 1996.С.542-556.
Козер Л.А. Функции социального конфликта.//Американская социологическая мысль.- М.- 1996.С.542-556.
Козер Л.А. Функции социального конфликта.//Американская социологическая мысль.- М.- 1996.С.542-556.
Козер Л.А. Функции социального конфликта.//Американская социологическая мысль.- М.- 1996.С.542-556.












2