Музей и театр

Но в «Романтиках» Ростана эта самая игровая энергия счастливо била через край рампы! Это был гомерически смешной спектакль, легкий и воздушный, как кружева на костюмах его героев, как стихи Эдмона Ростана…
«Село Степанчиково» и «Горячее сердце» остались одними из самых живых, «горячих» страниц ленинградской театральной истории начала семидесятых годов. Стоит перелистать прессу тех лет – ни о чем так много, дискуссионно и страстно не писали, как об этих премьерах Вадима Голикова.
Петр Фоменко, возглавлявший театр Комедии в конце 1970-х начале 1980-х годов, к сожалению, прижился здесь всего на несколько сезонов. Старая афиша мольеровского «Мизантропа» - словно его режиссерский портрет: человек в отчаянье обхватил голову руками – на фоне золоченой клетки и роскошного оперения павлина.
«Золочена клетка» Комедии была освоена Петром Фоменко блистательно, но – ненадолго. Кажется столько горечи и сарказма, как в те «комедийные» годы, творчество Фоменко не знало никогда.
Этот сарказм оставил свой след в «Мизантропе», гда блистательно сыграли Каим и Высочина, яростно бушевал он и в «Лесе» Островского.
Человеческая природа, как и природа вообще, была портретирована в этих спектаклях в самых язвительных и беспощадных красках. Но какое долгое театральное эхо он оставил в спектаклях «Этот милый старый дом» или «Муза»!
Столько музыки тайной и явной, столько пронзительной нежности и душевной боли знали эти спектакли. До сих пор в зрительской памяти хранится щемящее насвистывание их смешных и печальных героев, голоса актеров, которые не просто играли, а, кажется, пропевали свои роли.
В семидесятые годы эта сцена давала приют тогда молодым и бездомным режиссерам. Кама Гинкас, Лев Додин ставили здесь свои спектакли, когда у них еще не было собственных театров. И эти спектакли вносили в театральную жизнь Ленинграда явный призвук эстетического инакомыслия.
Но, как это не печально, в середине 1990-х театр возглавила Татьяна Казакова. Она не стала подписывать деклараций о преемственности традиций и устанавливать знамя под портретом Акимова. Казакова занялась строительством собственного театра. Она позвала в помощники лучших сценографов Петербурга – Эмиля Капелюша, александра Орглова, они выстроили на сцене декорации невиданной красоты, но магия, та магия, которая присутствовала, на сцене раньше – исчезла. Не вышло «обмануть пространство», сделать его волшебным, дышащим, играющим.
Чтобы ни ставила Татьяна Казакова – Гольдони, Бар-Йосефа, Нушича, ее режиссура на любой территории обнаруживает свой любимый конфликт. Праздник и скандал – вот в чем вернее всего проявляются ее сценические герои, вот между какими стихиями они разрываются, вот полюсы ее спектаклей.
Татьяна Казакова считает, что «в некарнавальное время в некарнавальном пространстве человека не оставляет глупая, детская, непреодолимая жажда праздника. Где нет умных и глупых, богатых и бедных. Где все свободны и равны». Не правда ли свежо!
Очевидно, что режиссер ищет новый вектор театрального движения, пробует новые краски, ищет новые темы…
Только совсем недавно театр Комедии перестали называть акимовским.
Уходит поколение, помнящее те театральные вечера и ту театральную Легенду.
Почти не осталось в труппе акимовских артистов, тех, с кем он ставил спектакли.
Еще ни одному режиссеру не удалось завещать и передать по наследству свое театральное царство. И пусть это даже будет сам Карабас-Барабас, но он должен помнить, что ключи от театрального царства не передаются по служебной ведомости. Театральные империи – легенды рождаются, но и исчезают вместе с их императорами.
Заключение

Жизнь меняется молниеносно. Сегодняшний день не похож на вчерашний, и поэтому ровняться на какой – то спектакль прошлого просто невозможно, но «прошлогодняя газета слишком стара, чтобы считаться злободневной, и слишком молода для исторического памятника!» - это можно отнести к ситуации царящей сейчас в театре Акимова.
16 апреля 2006 года театр Комедии отметил 105 лет со дня рождения Николая Павловича Акимова.
Изучая сохранившиеся документы, кино- и фото- архивы, рассматривая написанные Акимовым портреты, читая его книги, ловишь себя на мысли – как схожи судьбы людей и театра, их поиски и стремления.
Личная судьба Акимова полна драматизма, а на сцене – яркие праздничные декорации, красивейшие костюмы.
Он чем-то похож на героев шварцевских пьес, потому что в главном конфликте замечательного сказочника – в противостоянии человеческого бесчеловечному – Акимов безупречен.
И его наивный, теплый, человеческий театр, полный красоты и скрытой иронии, остается символом акимовской жизни.
«Я верю, что не все исчезает бесследно даже в таком быстротечном искусстве, как театр», - эти слова были произнесены женой Николая Павловича Акимова Еленой Юнгер. Именно эта фраза отражает цель самого существования всех театральных музеев – попытка остановить и удержать время - время искусства.
Старые статьи, фотографии, макетами декораций, портрет Акимова в зрительском фойе – это память об акимовском театре сегодня.
Но… «все, конечно, кончится хорошо: новое искусство, гораздо лучше старого, родится, распространится и будет признано» - так говорил Николай Павлович в своей книге «О театре»…
Так ли это зададимся мы вопросом, и можем ли мы, проходя мимо портрета Акимова в зрительском фойе театра Комедии, взглянуть сейчас ему в глаза?!
Список использованной литературы

Акимов Н.П., О театре, Ленинград, Москва: ИСКУССТВО, 1962 г.
Отрывки из ненаписанной автобиографии, журнал «USSR» №9, стр. 53 - 56, США: Бостон, 1957 г.
Поспелов В.П., Музейное дело, Знание, 1979 г.
Театр Комедии. 75., Театр Комедии, 2004 г.
Приложения

Афиша к спектаклю «Тень»


Макет декорации к спектаклю «Тень» (Е. Шварц)






Эскизы костюма к спектаклю «Тень» (Е. Шварц)



Сцена из спектакля «Тень» (Е.Шварц)




Эскиз костюма к спектаклю «Гамлет»



Поспелов В.П., Музейное дело, Знание, 1979 г.
Акимов Н.П., О театре, Ленинград, Москва: ИСКУССТВО, 1962 г.
Акимов Н.П., О театре, Ленинград, Москва: ИСКУССТВО, 1962 г.












2