Простые предложения в синтаксической системе немецкого языка

Для установления «конструктивных форм» в рамках «основных моделей» Й. Эрбен предлагает исходить из морфологического статуса «дополняющих уточнителей», принимая в расчет падежные и предложно-падежные формы существительного (Sa, Sd, Sg, Sn, Sp - существительное в аккузативе, дативе, генитиве, номинативе и с предлогом), прилагательное / наречие (А) и sich (R). Оперируя указанными признаками, он выделяет двенадцать «конструктивных форм» предложений. Их анализ показывает, что Й. Эрбен фактически не ограничился морфологическим аспектом «дополняющих уточнителей», а учитывал также их синтаксическую функцию (в традиционном понимании). Иначе вместо одной конструктивной формы Sn- V-Sn/A для предложений Großvater ist Katholik и Großvater ist katholisch он установил бы две. Аналогичным образом он должен был бы поступить с конструктивными формами Sn- V- Sp/Sa: Fritz geht zum Arzt и Fritz geht drei Kilometer (Stunden), Sn-V - Sa / R - Sa / Sg: Mutter lehrt Berta das Stricken и Passanten beschuldigen Fritz der Fahrlässigkeit, а также Sn - V- Sa/ R-Sa / A: Fritzchen nennt Anton Onkel и Er nennt ihn faul.
Еще один момент характерен для концепции Й. Эрбена: подобно Г. Глинцу, П. Гребе, В. Флемигу и ряду других немецких грамматистов, он опускает понятие связки (копулы) и приравнивает глагол sein по синтаксическому статусу к полнозначным глаголам, а предикатив (именную часть составного сказуемого) - к остальным дополняющим глагол уточнителям. Поэтому стандартным для немецкого языка он считает глагольное предложение.
2.6. Основные формы и варианты валентных моделей предложений у В. Флемига
Считая, что синтаксическая валентность глаголов определяет, какие именно «дополняющие уточнители» являются обязательными элементами структуры предложения, В. Флемиг в опоре на количественный критерий строит вначале четыре «валентные модели», которые оказываются, таким образом, идентичными с «основными моделями» Й. Эрбена (Erben, 1965:231 – 235).
Вместе с тем, в отличие от Й. Эрбена, у него еще отчетливо видна связь с традиционным синтаксисом, что обусловило иную группировку вариантов валентных моделей. Во-первых, он, подобно В. Г. Адмони, Е. В. Гулыга, О. И. Москальской и X. Бринкманну, считает предикативное отношение, т. е. отношение между субъектным номинативом (подлежащим в форме именительного падежа) и глаголом в личной форме, двусторонним. Во-вторых, классификационными признаками ему служат не морфологические формы «дополняющего уточнителя», а его принадлежность к определенной части речи и его синтаксическая функция. Поэтому, например, все предложения, в которых традиционная грамматика обнаружила бы составное именное сказуемое, В. Флемиг объединяет в один вариант второй валентной модели, в то время как Адмони, Бринкманн и Гребе предложения с субстантивным предикативом и предложения с адъективным предикативом считают разными структурными образованиями. В другой её вариант он сводит все предложения с двухместными глаголами, требующими субъекта и беспредложного объекта, а в третий - предложения с обстоятельством места, а также предложения с предложным объектом. Одним из четырех вариантов третьей «валентной модели» считаются предложения типа Der Vorgang bleibt ihm ein Rätsel / ist ihm rätselhaft, вторым -предложения с глаголами именования (nennen, schelten и др.), а третьим - предложения с объектами в дативе и аккузативе или в аккузативе и генитиве. В четвертом объединены предложения с объектом и «пространственным определителем», под которым понимаются как собственно пространственная, так и объектная предложные конструкции. В четвертой модели выделены два варианта: Man drückte dem Burschen einen Taler in die Hand и Man macht mich auf ihre Erscheinung aufmerksam.
Помимо этого В. Флемиг, считая необходимым «... сильнее выделить внутри валентных моделей предикативное отношение сообразно с его функцией конституировать предложение» (Абрамов, 2000:42), приводит следующие «основные формы глагольной валентности»:
1. субъект - глагол без дополняющих уточнителей,
2. субъект - глагол с еще одним дополняющим уточнителем,
3. субъект - глагол с еще двумя дополняющими уточнителями,
4. субъект - глагол с еще тремя дополняющими уточнителями.
Как легко убедиться, эти формы почти идентичны с типами «высказывания» у П. Гребе: отличаются они лишь названием и тем, что третий тип «высказывания» здесь с полным основанием разделен на две формы (три и четыре).
2.7. Сопоставление рассмотренных систем моделирования
Попробуем показать на двух примерах некоторые различия, имеющиеся между этими системами.
Предложения Die Rose ist eine Blume и Die Rose ist schön у В. Г. Адмони являются представителями разных логико-грамматических типов. Первое предложение определено по форме как «субъектный номинатив + связка (копула) + предикативный номинатив (сказуемое в форме именительного падежа)», а по содержанию - как «включение отдельного или частного в общее». Форма второго предложения описывается как сочетание «номинатив + копула + краткая форма прилагательного», выражающая «состояние предмета».
По X. Бринкманну, это «основные модели» субстантивного и адъективного предложений.
Г. Глинц отнес бы первое предложение к «образу идентификации», а второе - к «образу характера» (Art).
Согласно концепции П. Гребе, первое предложение следовало бы охарактеризовать по составу как «предложение с одночленным дополнением», являющимся «идентифицирующим номинативом», а по содержанию - как «предложение состояния или процесса, в котором нечто приравнивается к нечто». Второе предложение нужно было бы квалифицировать по составу как «предложение с одночленным дополнением», которое, относясь к «обстоятельствам», является «характеризующим» (Artergänzung), а по содержанию - как «предложение состояния или процесса, в котором обязательно характеризуется поведение субъекта». Кроме того, его следовало бы отнести к одной «основной форме» с предложениями типа Er beträgt sich gut.
Й. Эрбен причислил бы оба предложения к одной «конструктивной форме» Sn- V- Sn/A, но интерпретировал бы содержание первого как «классификацию», а второго - как «характеристику».
По критериям В. Флемига оба предложения относятся к одному варианту «валентной модели», опирающемуся на копулятивные глаголы. Последние считаются грамматически самостоятельными, имеющими семантическую функцию служить для идентификации, классификации и характеристики.
В других частях сопоставляемых систем моделирования также прослеживаются те или иные различия.




















Заключение
Анализ научной литературы по вопросу простого предложения в синтаксисе немецкого языка позволил сделать вывод о том, что в рассмотренных системах моделируются не предложения как функциональные единицы, а их лексико-структурные ядра, содержащие финитную форму глагола. В работе рассматривались только семантико-структурные модели, по которым в современном немецком языке образуются лексико-структурные ядра предложений. Исходным при выделении этих моделей было положение о том, что предложение – это коммуникативная (и в этом смысле функциональная) единица, служащая и для номинации события, и для сообщения о нем. Все такие единицы образуют функциональный макрокласс «предложение». Необходимыми и достаточными признаками для того, чтобы тот или иной отрезок связного сообщения (текста) можно было считать предложением, являются, во-первых, наличие у него закономерным образом организованного лексико-структурного ядра, называющего некоторое событие или его фрагмент и обеспечивающего смысловую завершенность образуемого им отрезка сообщения, и, во-вторых, наличие определенного минимума информации о способе представления сообщаемого события, выраженной как заложенными в самом ядре, так и внешними по отношению к нему средствами.
После рассмотрения понятийно-терминологического аппарата мы сделали вывод о расхождениях в количестве и качестве выделяемых моделей. Например, из двенадцати логико-грамматических типов предложений, приводимых В. Г. Адмони, только семь имеют параллели в системах других авторов, а из двенадцати «вторичных форм», упоминаемых П. Гребе, одиннадцать больше нигде не встречаются.
Значительны расхождения в интерпретации и группировке отдельных структурных типов, что частично было показано в 2.7.
Указанные расхождения обусловлены в первую очередь полностью или частично не совпадающими исходными позициями (форма предиката или валентность), разным понятийным и терминологическим аппаратом, разным количеством и качеством учитываемых дифференциальных признаков. Например, Й. Эрбен оперирует семью, а П. Гребе одиннадцатью дифференциальными признаками. Из сказанного следует, что в данной сфере лингвистического моделирования еще необходимо продолжать работу по уточнению его принципов и ряда связанных с ним понятий, по выработке внутренне строго организованной системы классификационных критериев, а также в направлении более полного выявления синтаксических структур, существующих в современном немецком языке.



















Список используемой литературы
Абрамов Б.А. Типология элементарного предложения в современном немецком языке [Текст] / Б.А. Абрамов. – Б.: 2000. – 122 с.
Адмони, В.Г. Синтаксис современного немецкого языка [Текст] / В.Г. Адмони. – М.: Наука, 1993. – 350 с.
Brinkmann H. Die deutsche Sprache: Gestalt und Leistung [Text] / H. Brinkmann. – Düsseldorf, 1962. – 780 S.
Erben J. Abriß der deutschen Grammatik [Text] / J. Erben. – Berlin, 1965. – 343 S.
Glinz H. Der deutsche Satz [Text] / H. Glinz. - Düsseldorf, 1965. – 273 S.
Moskalskaja О.I. Grammatik der deutschen Gegenwartsprache [Text] / О.I. Moskalskaja. – М.: Hochschule, 2004. – 348 S.

Электронные словари:
www.lingvo.ru
www.multitran.ru








4