Выдающиеся китаисты. Проблемы общей и частной лингвистики в трудах Нины Васильевны Солнцевой.

По мнению Н.В. Солнцевой, аналогичная ситуация складывалась и при оценке других изолирующих языков ареала Юго-Восточной Азии [230]. Однако синологи возражают против применения к китайскому языку терминов «аморфный» и «корневой». Неприменимость этих понятий к современному китайскому языку наиболее подробно была обоснована в работах советских синологов еще в 50-х годах, когда в результате большого числа конкретных исследований удалось определить многие особенности явлений и единиц данного языка и сформулировать практически новое представление и о китайском языке в целом и относительно его морфологии.
Н.В. Солнцева считает, что китайский язык, как и любой другой язык, использует различные способы образования как слов, так и форм слов. Аналогичную картину, как видно из предыдущих разделов, в целом демонстрируют и другие изолирующие языки обследуемого ареала. С помощью и аффиксации, и различных аналитических форм, с помощью способа редупликации, с помощью словосложения, а также других способов в языках данного ареала образуются новые слова.
Наличие у слов в этих языках и формообразовательных и словообразовательных элементов не позволяет, по мнению исследователя, говорить о том, что слова в этих языках аморфны.
Наличие в этих языках и производных и сложных слов, которые составляют, как правило, основную массу слов современных изолирующих языков, свидетельствует не только о том, что слова этих языков морфологически оформлены, но и о том, что они не односложны и не равны корню.
Н.В. Солнцева выделяет три ключевых особенности изолирующих языков [252-254]. Особенностью всех форм изолирующих языков является то, что они изолированно принадлежат либо только одной части речи, либо близким по свойствам частям речи, так сказать, однопорядковым частям речи. Haпример, форма множественности имеется у имен существительных и местоимений, но ее нет ни у прилагательных, ни у глаголов.
Глаголы и прилагательные имеют видовые формы, которых нет у существительных. Эта особенность ясно видна на фоне сопоставления с языками, в которых, например, формы рода, числа, лица в равной степени присущи словам разных частей речи: прилагательным, глаголам и существительным. Изолирующие языки вообще не имеют согласования.
Второе свойство изоляции заключается в том, что все формы демонстрируют полную независимость в речи друг от друга. Поэтому в изолирующих языках отсутствует индуцирование одной формой другой. Такая особенность форм слов является главным проявлением и в то же время признаком изоляции. Это свойство обуславливает отсутствие в изолирующих языках и согласования и морфологически выраженного управления, когда в зависимости от глагола у управляемого имени меняется его форма. В изолирующих языках у слов могут меняться их формы, но при этом у зависимых слов формы не будут меняться.
Поскольку формы слов в изолирующих языках не дают базы ни для согласования, ни для морфологического управления, они целиком «морфюлогичны» в том смысле, что выражают только значения частных грамматических категорий, не связанных с выражением синтаксических отношений.
Третье свойство изоляции, выделенное Н.В. Солнцевой, заключается в отсутствии жесткой связи между формой слова и его функциональным использованием, а также между формой слова и синтаксической сочетаемостью слова. В синтаксическом отношении разные формы одного слова являются равноценными, хотя наблюдается преобладающее использование некоторых форм в определенных функциях. Видовые и залоговые формы могут быть у глагола при использовании его в разных синтаксических функциях: в роли сказуемого, в роли определения, в роли глагольного дополнения и даже в роли подлежащего.
Названные свойства первоначально были выявлены на материалах китайского языка. Материалы других изолирующих языков в основном подтверждают перечень этих свойств. И хотя языки, которые лежат на периферии изоляции (например, индонезийский), обнаруживают некоторое подобие внешнего морфологического управления, однако и в этом случае наличие определенных форм у «управляющего» глагола не вызывает никаких форм у управляемого имени, наделяя его лишь особым функциональным значением (объекта, адресата и т.д.).


Выводы по главе 1


Таким образом, анализ существующей классификации языков и установление некоторых несоотвествий в данной классификации позволяет Н.В. Солнцевой предложить новую схему типологической классификации языков, основанной на том факте, что изоляция есть, прежде всего, синтаксическая характеристика языка, а также на том, что формы обладают несинтаксическим характером в этих языках.
Главным в предлагаемой Н.В. Солнцевой новой схеме является дихотомия «изолирующие» и «неизолирующие» языки. Сама идея дихотомии, по мнению Н.В. Солнцевой, имплицитно присутствовала в самых ранних типологических классификациях, исходивших из существования языков с формой и без формы.
Данная типология первоначально основывалась на исследованиях Н.В. Солнцевой именно китайского языка, но при дальнейшем изучении языков ареала Юго-Восточной Азии стало понятно, что она абсолютно применима в общей лингвистической системе.
Глава 2. Особенности морфологии изолирующих языков
2.1. Внутренняя морфология


Из истории языков известно, что языки по разным причинам могут терять или в значительной мере ослаблять свои морфологические системы, как это было в английском языке или как это имело место в изолирующих языках Дальнего Востока и Юго-Восточной Азии. Вместо утраченных или разрушенных систем начинают складываться новые морфологические системы, видимо в силу того, что языки не могут обходиться без морфологических систем вообще. Английский язык сохранил кое-какие словоизменительные формы, характерные для предшествующего периода, и в то же время сохранил необходимый минимум словообразовательных аффиксов.
Большинство изолирующих языков обследуемого ареала почти полностью утратили свою префиксально-суффиксальную древнюю морфологию, а редупликационную морфологию отодвинули на периферию языковой системы. Подойдя к критической точке, эти языки начали развивать новые морфологические системы. Этот процесс, насколько можно судить, начался со словообразования. На базе основных моделей словосочетаний стали возникать словообразовательные модели, по которым стали строиться и образовываться сложные слова. Сам факт сложности слова означает его структурность, т.е. наличие определенного устройства, или организации. Сложное слово, возникнув, с неизбежностью порождает морфемный уровень, так как его части, чем бы они ни были по извлечении из состава сложного слова (самостоятельными или несамостоятельными в синтаксическом отношении единицами), в рамках сложного слова как части этого слова не могут не быть синтаксически несамостоятельными единицами,
Если согласиться с определением морфемы как синтаксически несамостоятельной единицы, то, по крайней мере, в составе сложного слова единицы, его составляющие, имеют качество морфемы.
Под внутренней морфологией языка Н.В. Солнцева понимает совокупность структурных особенностей сложных слов [262]. Как раздел грамматики внутренняя морфология изучает внутреннее устройство сложных слов, их словообразовательные модели, характер и соотношение компонентов, распределенность сложных слов между разными классами слов (частями речи) и подклассами внутри частей речи в зависимости от особенностей их структуры, способы «морфемизации» компонентов сложных слов в языках данного ареала. Характерная особенность внутренней морфологии в онтологическом смысле состоит в том, что инвентарь этой морфологии – полнознаменательные (вещественные, или корневые) морфемы, их аранжировка и взаимодействие,
Внутренняя морфология не имеет дела с грамматическими (аффиксальными) морфемами, хотя в рамках внутренней морфологии иногда возникает необходимость рассматривать полузнаменательные (или полуграмматические) морфемы, определяемые в современном китаеведении, а также во вьетнамистике, кхмеристике и таеведении как полуаффиксы, для того, чтобы разграничить области внутренней и внешней морфологии.
В рамках внутренней морфологии изучаются также критерии сложного слова и рассматривается проблема вычленения сложного слова и отграничения его от словосочетания. При решении этих вопросов учитывается характер компонентов (их синтаксическая самостоятельность) несамостоятельность вне сложной единицы и особенность связи компонентов.

2.2. Внешняя морфология


Внешняя морфология имеет дело со словами, включающими в свой состав различные грамматические морфемы. Последние делятся на словообразовательные и формообразовательные. В языках данного региона словообразовательные элементы присущи преимущественно именам, формообразовательные – глаголам. Для характеристики грамматических морфем важно учитывать наличие промежуточных случаев: наличие морфем, находящихся на границе словообразования и формообразования и наличие полуаффиксов – полуграмматических или полузнаменательных элементов.
К сфере внешней морфологии относятся различные просодические явления, которые характеризуют морфологические процессы в данных языках. К числу этих явлений следует отнести, например, приобретение тем или иным элементом так называемого легкого тона как признак морфемизации данного элемента. Сюда же следует отнести чередования тонов в родственных по корню односложных словах, например, в китайском языке, которые выступают в современном языке как реликты некогда существовавшей распространенной системы чередований тонов в однокоренных словах. Сюда же следует отнести чередование тонов, используемое в сфере словоизменения (элементы подобного чередования отмечены, например, в кантонском диалекте китайского языка и в бирманском языке), а также ряд других звуковых явлений, которые служат внешним проявлением тех или иных морфологических процессов. Сюда также могут быть отнесены случаи изменения тонов в словах-повторах, которые действуют не самостоятельно, а вместе со способом редупликации. Сюда же могут быть отнесены явления сингармонизма, отмечаемые в ряде языков данного ареала. Нужно иметь в виду, что подобные случаи внешнего проявления в языках данного региона не получили большого распространения.
Итак, под внешней морфологией в изолирующих языках понимается вся совокупность морфологических явлений, связанных с функционированием грамматических морфем как в сфере словообразования, так и в сфере формообразования, а также все случаи просодических явлений, предстающие как внешнее проявление морфологических процессов.


Выводы по главе 2


Анализ морфологической техники в языках разных типов, проведенный Н.В. Солнцевой, показывает, что в рамках основного деления всех языков мира на изолирующие и неизолирующие представляется возможным в каждой группе выделять языки агглютинативные и фузионные как главные типы. Эти типы выделяются на основании собственно морфологической техники, в то время как две основные группы языков выделяются на основании функционального использования этой техники. В рамках изолирующих языков могут быть представлены достаточно разнообразные подтипы агглютинативных, а также фузионных языков. Языки Дальнего Востока и Юго-Восточной Азии могут быть оценены как изолирующие языки, использующие преимущественно агглютинативную технику на морфологическом уровне. Эти языки, по мнению Н.В. Солнцевой, можно называть изолирующими и агглютинативными одновременно. Для отграничения этих языков от классических агглютинативных языков Н.В. Солнцева предлагает именовать их новоагглютинативными.
Заключение


Учет того факта, что изоляция есть прежде всего синтаксическая характеристика языка, а также того, что формы обладают несинтаксическим характером в этих языках позволил Н.В. Солнцевой предложить новую схему типологической классификации языков. Главным в этой новой схеме является дихотомия изолирующие и неизолирующие языки. Сама идея дихотомии, по мнению Н.В. Солнцевой, имплицитно присутствовала в самых ранних типологических классификациях, исходивших из существования языков с формой и без формы.
Так, идея дихотомического распределения всех языков на две большие группы содержится в типологической схеме Э. Сепира, когда он делит языки на две большие группы, чисто-реляционные языки и смешанно-реляционные языки. Однако у Э. Сепира эта дихотомия несколько затемнена, во-первых, тем, что у него в классификации имеется не два, а четыре основных типа, а, во-вторых, тем, что в основу классификации положен не способ выражения отношений между словами, а тип и характер выражаемых словом значений.
В настоящее время имеется достаточно данных, чтобы в качестве основы типологической классификации взять дихотомию изолирующие / неизолирующие языки, опирающуюся на единый признак – способ выражения отношений между словами (средствами самих слов, с одной стороны, и порядком слов и служебными словами, с другой стороны).
В обосновании этой дихотомии в работе Н.В. Солнцевой решающую роль играют изолирующие языки, поскольку их данные позволяют понять, что даже при наличии в языке форм формообразования как агглютинативного, так и флективного характера, они могут не играть розно никакой роли для установления синтаксических связей слов между собой.
Осознание этих фактов позволяет Н.В. Солнцевой утверждать, что изоляция может не противоречить агглютинации и другой морфологической технике и что, следовательно, язык может быть и агглютинирующим и изолирующим одновременно, и т.д. В предлагаемой исследователем дихотомической схеме как изолирующие, так и неизолирующие языки могут, в свою очередь, подразделяться на языки агглютинативные, флективные и т.д. В соответствии со сказанным типологическая схема классификации языков в принципе должна быть не одномерной, а двумерной, т.е. языки должны оцениваться по признаку способа выражения синтаксических отношений (изолирующие и неизолирующие) и по признаку техники, преимущественно используемой для образования форм слов тем или иным языком.


Список использованной литературы


Солнцев В.М., Солнцева Н.В. Куда идёт Китайский язык? // Китайское языкознание: Изолирующие языки: IХ международная конференция: Материалы. – М. , 1998. – С. 15-22.
Солнцев В.М., Солнцева Н.В. Теоретическая грамматика современного китайского языка. Проблемы морфологии. – М.: Военный институт, 1978. – 152 с.
Солнцева Н.В. О критериях определения подлежащего глагольного предложения в китайском языке // Некоторые вопросы китайской грамматики. – М.: Академия наук СССР, 1957. – С. 23-47.
Солнцева Н.В. О характере значения глагольных суффиксов // Спорные вопросы грамматики китайского языка. – М.: Наука, 1963. – С. 108-113.
Солнцева Н.В. Строй глагольного предложения в китайском языке // Языки Китая и ЮВА. – М.: Наука, 1971. – С. 149-167.
Солнцева Н.В., Солнцев В.М. К вопросу об агглютинации в современном китайском языке // Вопросы языкознания. – 1962. – № 2. – С. 22-30.
Солнцева Н.В. Проблемы морфологии изолирующих языков в типологическом освещении. – М., 1984. – 418 с.
Солнцева Н.В. Проблемы типологии изолирующих языков. – М: Наука, 1985. –253 с.

Здесь и далее в квадратных скобках указаны страницы по изданию: Солнцева Н.В. Проблемы морфологии изолирующих языков в типологическом освещении. – М., 1984. – 418 с.









2