Формирование этнополитической толерантности студенческой молодежи в Волгоградской области.

«Даже если тезис Еллинека о происхождении идеи о правах человека от религиозной свободы исторически не удается подтвердить, все же имеется концептуальная связь между таким универсальным обоснованием одного из основных прав -права на религиозную свободу с одной стороны, и нормативными основами конституционно-правового государства, то есть демократии и прав человека -с другой» [1, с. 47]. В «Декларации принципов толерантности», утвержденной Резолюцией Генеральной Конференции ЮНЕСКО в 1995 г., также подчеркивается, что в целом толерантность есть, прежде всего, «активное отношение, формируемое на основе признания универсальных прав и основных свобод человека» [2].Кроме того, в ней говорится, что «толерантность - это гармония в многообразии. Это не только моральный долг, но и политическая, и правовая потребность. Толерантность - это добродетель, которая делает возможным достижение мира и способствует замене культуры войны культурой мира» [2].Ю. Хабермас считает, что «толерантность» - политическая добродетель, требуемая от граждан либерального общества», которая, в свою очередь, проявляется тогда, когда участники тех или иных взаимодействий воспринимают «собственное притязание на истину в конфликте с притязаниями на нее других как «не подлежащее обсуждению», но позволяют себе отвлечься от сохраняющегося расхождения (fortbestehendeDissens), чтобы на уровне политического сосуществования поддерживать общую основу взаимоотношений» [1, с. 48-49]. Тем самым он подчеркивает, что политическая толерантность должна включать в себя достаточно четкие убеждения людей, социальную интеракцию с элементами конфликтности и «разумное единство», что «относится не только к мировым религиям, но и к метафизическому миропониманию, и к политическим идеологиям - к видениям мира на всех уровнях артикуляции» [1, с. 49].Ряд российских исследователей анализируют содержательный смысл понятия «политическая толерантность», выделяя такой ее аспект, как отношения между политическими институтами и властвующей элитой. Так, А. Г. Асмо-лов, Г. У. Солдатова и Л. А. Шайгерова предлагают определять политическую толерантность как «готовность власти допускать инакомыслие в обществе и даже в своих рядах, разрешать в рамках конституции деятельность оппозиции, способность достойно признать свое поражение в политической борьбе, принимать политический плюрализм как проявление разнообразия в государстве» [3]. По их мнению, в таком качестве политическая толерантность, к примеру, в России еще не сформировалась, не стала одной из основных ценностей либерального общества.Российский политолог Е. Б. Шестопал рассматривает политическую толерантность как «терпимость к политическим оппонентам и политической оппозиции вообще» [4, с. 45-46]. Однако при такой интерпретации из поля зрения выпадают подвластные структуры, которые также могут вступать во взаимодействия с политическими институтами и лицами, в руках которых сосредоточена власть, в том числе на уровне формальных межличностных отношений. Ведь субъектно-объектные интеракции, связанные с проявлением политической толерантности, могут приобретать самые различные сочетания: «политический институт - властвующая элита», «политический институт - политический институт», «политический институт - социальная группа», «властвующая элита - социальная группа», «политический институт - индивид» и т. п. Возможно, именно по этой причине некоторые авторы, такие, как, к примеру, российский социолог М. С. Мацковский, определяют политическую толерантность как «отношение к деятельности различных партий и объединений, высказываниям их членов и т. д.» [5] без указания того, отношение кого имеется в виду.Кроме того, данный автор для лучшего раскрытия содержания политической толерантности приводит примеры политической интолерантности, крайними формами которой, по его мнению, являются фашизм и политические репрессии. «Под фашистской идеологией понимается убеждение в том, что государство должно бороться с инакомыслием и за чистоту расы, контролировать жизнь своих граждан. Политические репрессии - предотвращение свободного и открытого обсуждения политических идей и решений; препятствование свободным и честным выборам; ограничение свободы информации; жестокое наказание политических диссидентов» [5]. Из названных примеров политической интолерантности становится очевидным, что основными ее субъектами, как и субъектами политической толерантности, выступают государство и различные институты - социальные и политические, действующие от его лица, а объектами - отдельные личности, социальные группы, общности, нации и т. д. Примечательно и то, что, на взгляд М. С. Мацковского, политическая толерантность способна приобретать внешний характер и реализовываться в виде отношения «к странам и народам на основе принципов, утвержденных ООН и другими международными организациями» [5], а крайней формой проявления внешнеполитической интолерантности следует считать империализм, т. е. «подчинение одних народов другими для контроля над их богатством и ресурсами» [5]. При этом наряду с негативными у интолерантности есть и положительные стороны, проявляющиеся в таких функциях, как, к примеру, создание образа политического врага, борьба с которым призвана сплотить общество, упрощение личностной и групповой политической идентификации и др.С иных субъектно-объектных позиций, сквозь призму противопоставления «свой-чужой», политическую толерантность рассматривают российские политолог С. М. Елисеев и социолог И. В. Устинова, определяя последнюю как «уважение точки зрения «политического другого», в качестве которого может выступать человек, придерживающийся иной идеологии, иных мировоззренческих позиций, других взглядов на государственное управление» [4, с. 47]. Американский социолог Дж. Мид в теории символического интерак-ционизма упоминал о том, что свою идентичность индивид может осознать только тогда, когда у него имеется возможность посмотреть на себя глазами «другого». Российский философ В. М. Соколов, разделяя данную мысль, указывает, что «именно толерантное отношение, лишенное стремления сразу же запретить, заклеймить, позволяет выявить подлинную сущность «иного» [6, с. 54]. Следовательно, политическая толерантность не означает отказа от своих собственных политических убеждений и предпочтений, но предусматривает возможность дискуссии, конструктивной критики и даже конкуренции. Исследователи Г. М. Денисовский и П. М. Козырева поэтому придерживаются точки зрения, согласно которой политическая толерантность может пониматься как «промежуточное звено между «несогласием» и «согласием», как средство предупреждения крайних форм разрешения конфликта» [4, с. 46]. Но сам конфликт не исчезает, так как, на взгляд известного представителя конфликтологической теории К. Шмитта, в основе политики всегда находится соперничество с «иным», борьба, в которой «враг - не частный противник, ненавидимый в силу чувства антипатии. Враг, по меньшей мере эвентуально, то есть по реальной возможности, - это только борющаяся совокупность людей, противостоящая точно такой же совокупности» [7]. Естественно, что в условиях демократической политической системы подобная борьба носит институциализированный характер и может выражаться в определенных формах (таких, как, например, выборы, медиаторство, пикеты, участие в работе политических партий, общественных объединений и т. п.).Такие американские исследователи, как А. Бентли, Д. Трумен, С. Липсет, рассматривая толерантность, подчеркивали связь последней с политической культурой конкретного общества и указывали, что в случае принадлежности людей к нескольким социальным группам со свойственными им социальными и политическими установками, ценностями, воззрениями индивиды становятся более терпимыми в результате влияния на них многочисленных разнонаправленных психологических и идеологических воздействий. Если же индивиды, наоборот, принадлежат к социальным группам, не имеющим точек соприкосновения, с противоположными взглядами, влекущими за собой враждебное отношение их членов друг к другу, то в обществе нарастает конфликтный потенциал, в том числе в политической области. Так, Д. Трумен писал, что если обществу удается избежать «революции, вырождения, упадка и сохранить стабильность.то только благодаря множественности принадлежности» [8, p. 168]. В свою очередь, С. Липсет считал, что «шансы стабильной демократии увеличиваются, если группы людей и отдельные личности принадлежат одновременно нескольким пересекающимся политически значимым общественным объединениям» [9, p. 88-89]. По мнению американских политологов Г. Алмонда и С. Вербы, описанная частично совпадающая принадлежность наиболее часто встречается в Соединенных Штатах Америки и Великобритании, реже - в католических странах Европы. Развитию политической толерантности способствует демократический тип политической культуры, предполагающий политический плюрализм, выборность органов власти, активное функционирование гражданского общества, признание конфликта, разрешаемого, как правило, на основе согласования множества интересов, одним из источников прогрессивных общественных преобразований и т. п.В целом практически во всех выделенных выше определениях политической толерантности присутствуют основные элементы толерантности как таковой, выделенные П. Николсоном в работе «Толерантность как моральный идеал», а именно:отклонения: данный признак проявляется в том, что любая разновидность толерантности может возникать только в случае наличия чего-то, что рассматривается как недолжное (например, недолжные политические взгляды, идеологии, политическое поведение);восприятие субъектом толерантности отклонения как «нетривиального, важного (иначе имеет место простое безразличие)» [10, с. 32];возможность субъекта влиять на существование этого отклонения (сила);«отказ субъекта от реализации этой возможности, то есть позволение отклонению спокойно существовать» [10, с. 32];характеристики толерантности как одной из основных составляющих морального идеала - понимание ее как важной общественной ценности и добродетели [10, с. 32], необходимой составляющей демократической политической культуры. При этом последний элемент является весьма дискуссионным. Так, российский политолог С. Г. Ильинская указывает, что рассмотрение толерантности, в том числе и политической, как моральной ценности таит в себе следующий парадокс: «Всякая моральная норма, будучи категоричной, императивной, претендует на общеобязательность. Поэтому каждый человек, имея собственную систему ценностей, норовит приписать всему человечеству некоторый «правильный путь». Между тем толерантность утверждает отказ терпимого человека от распространения на всех людей тех норм, которые он сам искренне считает обязательными для всего человечества. Однако такой «моральный субъект по определению не является моральным субъектом» [11, с. 59]. По мнению данного исследователя, «эффективным политическим инструментом для решения этических парадоксов толерантности может являться разделение жизненного пространства человека на частную и публичную сферу, предложенное еще Локком» [11, с. 60].Например, в книге «Толерантность как принцип политического действия: история, теория, практика» С. Г. Ильинская пишет, что в российском исследовательском пространстве «рассуждения о терпимости далеки от политической рефлексии» [11, с. 252], а «при изучении категории толерантности ученые, чаще всего, рассматривают ее как ценность-в-себе или обращаются с ней как с одним из видов исторической политической практики» [11, с. 9], в то времякак она требует переосмысления в соответствии с происходящими как в глобальном, так и в региональном масштабах социальными, экономическими, политическими и культурными изменениями.При этом необходимо отметить, что в демократических обществах с открытой политической системой осмыслению и укоренению ценностей толерантности в политических взаимодействиях индивидов, социальных групп и общностей должны активно содействовать средства массовой информации и коммуникации, а также институт образования, так как именно они обладают большим потенциалом воздействия на процессы политической социализации и адаптации людей в социуме, на выработку социальных, а впоследствии и политических воззрений, убеждений и оценок, позволяющих гражданам успешно интегрироваться в соответствующие сообщества со сходными социальными и политическими потребностями, которые вступают во взаимоотношения между собой с учетом принципа плюрализма и готовы конкурировать друг с другом в институционально оформленных рамках.Выводы. Таким образом, из всего вышесказанного можно сделать вывод о том, что попытки концептуализации понятия «политическая толерантность» в современной социологической и политологической науке продолжаются. Данное явление очень многогранно, многосубъектно, способно проявляться на разных уровнях взаимодействий (межличностных, межгрупповых, государственных и т. д.), быть внешне и внутренне направленным, что вызывает его неоднозначные трактовки. Сложность концептуализации данного понятия, на взгляд некоторых авторов, связана с запутанной эпистемологической ситуацией относительно понятия толерантности вообще, сквозь призму которой, как правило, анализируется политическая толерантность.