Перевод-это автопортрет переводчика

Свою заповедь он блистательно выполнил, сделав русскими стихи того же гениального грузина Давида Гурамишвили, поэма которого «Веселая весна» пленительна изысканностью своего стихового рисунка и прелестным изяществом формы. Самые, казалось бы, грубые образы, очень далекие от условных приличий, подчиняясь музыке этих стихов, воспринимаются как наивная пастораль, как идиллия, проникнутая простодушной и светлой улыбкой.
Казалось бы, нетрудное дело — переводить того или иного писателя, не украшая, не улучшая его, а между тем лишь путем очень долгого искуса переводчик учится подавлять в себе тяготение к личному творчеству, чтобы стать верным и честным товарищем, а не беспардонным хозяином переводимого автора. Когда-то Чуковский перевел Уолта Уитмена и с той поры для каждого нового издания заново ремонтирует свои переводы: почти весь ремонт состоит в том, что он тщательно выбрасывает те словесные узоры и орнаменты, которые он внес по неопытности в первую редакцию своего перевода. Только путем долгих, многолетних усилий он постепенно приближается к той «грубости», которой отличается подлинник. Важно отметить, что, несмотря на все старания, Корнею Ивановичу до сих пор не удалось передать в переводе всю «дикую неряшливость» оригинала, ибо чрезвычайно легко писать лучше, изящнее Уитмена, но очень трудно писать так же «плохо», как он.
Таким образом, практическая значимость данной главы заключается в использовании автором примеров из переводной литературы с подробным анализом положительных и отрицательных сторон перевода. Использование примеров служит наглядным подтверждением мыслей Чуковского, усиливая эффект от его слов, что «и нечего опасаться того, что такой перевод будто бы обезличит переводчика и лишит его возможности проявить свой творческий талант. Этого еще никогда не бывало. Если переводчик талантлив, воля автора не сковывает, а, напротив, окрыляет его. Искусство переводчика, как и искусство актера, находится в полной зависимости от материала. Подобно тому, как высшее достижение актерского творчества — не в отклонении от воли драматурга, а в слиянии с ней, в полном подчинении ей, так же и искусство переводчика, в высших своих достижениях, заключается в слиянии с волей автора».
ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Итак, главные, основные мысли Чуковского можно представить таким образом:
1. Многие рецензенты и критики уверены, что лексическими промахами — более пли менее случайными — измеряется вся ценность перевода, тогда как на самом-то деле «горе не в отдельных ошибках, а в целом комплексе отсебятин, которые своей совокупностью изменяют стиль оригинала»
2. Порою фальсификация подлинника производится под влиянием политических, партийных пристрастий того или иного переводчика. В крайних случаях дело доходит до преднамеренного искажения текстов.
Подобное искусство доступно лишь большим мастерам перевода — таким, которые обладают драгоценней способностью преодолевать свое эго и артистически перевоплощаться в переводимого автора.
3. Несомненно, что только зрелые мастера, люди высокой культуры и тонкого, изощренного вкуса могут браться за переводы таких иноязычных писателей, которые чужды им и по стилю, и по убеждениям, и по душевному складу.
Поскольку наша эпоха ставит выше всего документальность, точность, достоверность, реальность. И пусть потом обнаружится, что, несмотря на все усилия, переводчик все же отразил в переводе себя, — он может быть оправдан лишь в том случае, если это произошло бессознательно. А так как основная природа человеческой личности сказывается не только в сознательных, но и в бессознательных ее проявлениях, то и помимо воли переводчика его личность будет достаточно выражена.
4. Переводчику нужно больше заботиться о точном и объективном воспроизведении подлинника. Этим он не только не причинит никакого ущерба своей творческой личности, но, напротив, проявит ее с наибольшей силой.
Основная ценность данной главы заключается, во-первых, в четкой, ясной, логичной структуре повествования, во-вторых, в использовании автором цитат, принадлежащих его коллегам, которые разделяют его взгляды на объективный перевод подлинника, и, в-третьих, в неголословности автора, поскольку Корней Иванович на каждую свою мысль приводил реальные примеры из произведений, которые были переведены не надлежащим образом, с нарушением лексических и стилистических норм, а также выявлял произведения и переводчиков, которые в силу многих причин совершали злостные отклонения от подлинника, органически связанные с личностью переводчика.
Кроме того, автор выделяет ряд книги по данной проблематике, которые появились за последние годы и которые заслуживают особого внимания, например, книга М. П. Алексеева «Проблема художественного перевода» (1931); книга А, В. Федорова «О художественном переводе» (1941); его же «Введение в теорию перевода» (1958); книга Е. Эткинда «Поэзия и перевод» (1963); пять сборников, изданных «Советским писателем» и объединенных общим заглавием «Мастерство перевода» (1955, 1959, 1963, 1965, 1966)'; «Тетради переводчика» (1960— 1967); сборник «Теория и критика перевода» (1962); сборник «Международные связи русской литературы» под редакцией академика М. П. Алексеева (1963), сборник «Редактор и перевод» (1965) и т. д.













3