Политика регулирования рождаемости в Китае

По оценкам, в XVI веке численность населения на территории королевства Конго достигла примерно 2 млн. человек. Но за 300 лет колониальной зависимости работорговля сократила его численность на две трети. Сегодняшний Заир (до 1971 г. -Демократическая Республика Конго) только приближается по численности к уровню XVI века. Другие районы Западной и Восточной Африки также дают подобные примеры, по крайней мере в глазах защитников быстрого роста населения.
Если говорить о соотношении численности населения и потенциальных размеров пахотных земель (возделываемые земли, земли под парами, пастбища и лесные угодья), то страны Африки южнее Сахары (так считают защитники экспансии населения) имеют в целом 1,4 млрд. га пахотных земель. В действительности обрабатывается только 170 млн. га, или около 1 га на сельского жителя. Получается, что только 12% потенциально пахотных земель обрабатывается, и низкая плотность сельского населения рассматривается как серьезное препятствие на пути увеличения объемов сельскохозяйственного производства. Подобные аргументы выдвигаются и в отношении таких латиноамериканских стран, как Бразилия и Аргентина.
Еще три неэкономических аргумента завершают систему взглядов, в соответствии с которой рост населения желателен. Первый состоит в том, что во многих странах рост населения необходим для того, чтобы оградить малонаселенные пограничные районы от экспансионистских замыслов соседних стран. Второй аргумент утверждает, что в слаборазвитых странах много этнических, расовых и религиозных организаций, выступающих в защиту больших семей. Моральные и политические соображения диктуют целесообразность их поддержки. И, наконец, поддерживается тезис, что военная и политическая мощь страны зависит от численности молодой части населения.
Многие из этих аргументов содержат рациональные зерна и имеют сторонников и в развитых, и в развивающихся странах. Они отражают спектр мнений и точек зрения, которые должны серьезно анализироваться наряду с контраргументами противников быстрого роста населения, считающих его серьезнейшим препятствием экономического прогресса развивающихся стран. Рассмотрим некоторые из этих контраргументов.
Рост населения - реальная проблема
Позиция сторонников необходимости сокращения темпов роста населения из-за его негативных экономических, социальных и экологических последствий обычно основывается на одном из приведенных ниже аргументов.
Аргументация «ястребов»
Сторонники крайних взглядов настаивают на том, что практически все мировые экономические и социальные бедствия — последствия роста населения. Несдерживаемый рост населения лежит в основе таких кризисных явлений современности, как бедность, низкий уровень жизни, недоедание, плохое здоровье, разрушение окружающей среды. Употребляются такие сильные выражения, как «демографическая бомба» или «демографический взрыв». Люди, предрекающие мировую продовольственную и экологическую катастрофы, связывают их возможность исключительно с ростом численности населения земного шара». Сторонники этой экстремальной позиции отстаивают мысль о том, что стабилизация «мирового» (имеются в виду страны Третьего мира) населения и даже снижение его численности — настоятельная задача современности, даже если ее решение потребует жестких мер, таких как принудительная стерилизация с целью ограничения размеров семьи в некоторых из перенаселенных стран, например в Индии и Бангладеш.
Цикл «Рост населения — бедность — рост населения « и необходимость программ планирования семьи
Цикл «Рост населения — бедность — рост населения» наиболее часто выдвигается в качестве причины слишком быстрого роста населения и вызываемых им негативных последствий. Поэтому разрыву этого цикла следует уделять первостепенное внимание. Сторонники этой точки зрения считают, что рост населения усиливает и обостряет экономические, социальные и физиологические проблемы, препятствует развитию. Ухудшаются перспективы на лучшую жизнь для тех, кто уже родился, ограниченных доходов государства хватает только на поддержание архаичных экономической, медицинской и социальной сиетем для увеличивающейся численности людей, снижается вероятность каких-либо изменений к лучшему для живущих поколений.
Если низкие доходы стимулируют бедные семьи иметь больше детей как источник дешевого труда и финансовой поддержки в старости, получаем еще один порочный круг — бедные слои населения имеют большие семьи, чтобы частично ослабить нищету, а многодетные семьи означают быстрый рост населения, тяжелое бремя содержания нетрудоспособных, низкий уровень сбережений, меньше инвестиций, замедление экономического роста и в конечном счете — еще большую нищету. Рост населения рассматривается и как причина, и как следствие недостаточного экономического развития.
Широкие масштабы абсолютного обнищания и низкий уровень жизни рассматриваются как основные причины больших размеров семьи, что тормозит экономический рост. Переход к более справедливой модели экономического и социального развития является поэтому необходимым условием снижения или прекращения роста населения за счет достижения низких показателей рождаемости и смертности. Но такое условие не является достаточным: экономическое развитие побуждает людей ограничивать размеры семьи; но, кроме того, необходимо осуществлять программы планирования семьи и обеспечивать людей техническими средствами, помогающими избежать нежелательных последствий. И то, что в таких странах, как Франция, Япония, США, Великобритания (а позже Тайвань и Южная Корея) смогли сократить темпы роста населения без системы учреждений по планированию семьи, не означает, что наличие таких служб в других странах не будет способствовать более быстрому взятию под контроль чрезмерный рост населения.

Заключение

Специфика демографической политики в КНР - дифференцированный подход к различным этносам. Неравномерно регулируя численность населения 56 этносов КНР, она влияла на соотношение между их представителями в численности населения КНР, отдельных административно-территориальных единицах, и как следствие, различных хозяйственно-культурных территориальных комплексах. В результате, демографическая политика КНР определяла влияние на эволюцию хозяйственно-культурных территориальных комплексов Китая сразу нескольких факторов: демографических процессов, воздействие доминирующего этноса и межэтническое взаимодействие.
В качестве фактора эволюции ХКК демографическая политика начала выступать с начала 1980-х гг., хотя первые попытки воздействовать на численность населения предпринимались еще в первые годы существования КНР. Необходимость ее регулирования впервые была осознана в КНР после того, как с 1949 г. по 1957 г. население страны увеличилось на 148,6 млн чел. В 1960-1966 гг. проводились разработка и внедрение первых мер, направленных на снижение рождаемости. К 1980 г. эволюция политики планирования рождаемости привела к появлению лозунга «одна семья - один ребенок», в 1984 г. были введены послабления на рождение второго ребенка в деревне.
В соответствии с направлением воздействия на хозяйственно-культурные территориальные комплексы в развитии демографической политики КНР можно выделить 3 этапа:
- 1949 - 1979 гг.: в отношении ханьского населения меры предпринимались, восновном, пропагандистского характера, мероприятия по ограничению рождаемостисреди неханьского населения не проводились. В то же время межнациональные противоречия и крайности времен «большого скачка» и культурной революции отрицательно сказывались на темпах его роста;
- 1980 - 1999 гг.: более мягкое регулирование рождаемости в национальныхприграничных районах и у неханьских народов при жестком регулировании рождаемости ханьского населения;
- с 1999 г.: активизация политики планирования рождаемости в западных районах и национальных автономиях, в частности, в целях борьбы с бедностью.
До 1982 г., на первом этапе эволюции демографической политики, власти КНР придерживались мнения о необходимости содействовать росту численности неханьского населения страны. Соотношение ханьского и неханьского населения, а следовательно, степень китаизации ХКК определялась другими факторами, в основном, национальной политикой. Значительную роль в китаизации неханьских приграничных регионов на данном этапе сыграла активная миграция из восточных приморских провинций.
Демографическая политика на втором этапе стала активно регулировать демографические процессы, тем самым оказывая значительное влияние на воздействие доминирующего этноса на культуру хозяйственно-культурных территорииальных комплексов и на межэтническое взаимодействие.
На третьем этапе, начавшемся в 1999 г., произошла активизация регулирования рождаемости среди неханьцев, связанная с кампанией по развитию западных провинций. В эффективном контроле за рождаемостью в Китае видят путь к повышению качества жизни, что является неотложной задачей, решение которой будет движущей силой в экономическом и социальном развитии западных провинций. Более того, в ряде регионов, по выражению китайских функционеров, сложилась ситуация, когда «чем беднее, тем больше рожают, чем больше рожают, тем беднее».
Основной упор политики регулирования рождаемости сделан на средства предохранения от незапланированной беременности, включая меры по стерилизации мужчин и женщин детородного возраста. Предусмотрено бесплатное консультирование по вопросам планирования семьи и бесплатные операции по стерилизации. Для семей, добровольно использующих средства планирования семьи, имеющих одного ребенка, предусмотрены выплата премий, содействие в разрешении жизненных проблем. С семей, имеющих трех и более детей, или двух, вне установленных законом случаев, взимается штраф, размер которого не должен быть таким, чтобы ухудшить материальное положение семьи. Суммы, полученные в виде такого штрафа, идут на нужды политики планирования рождаемости.
Современная демографическая политика направлена на сохранение сложившегося соотношения между ХКК по доле неханьского населения. На современном этапе не произошло изменений в структуре административных единиц КНР по этому показателю. В группу с преобладанием неханьского населения входят приграничные автономные округа (Кызылсу, Нуцзян, Сишуанбаньна), ТАР и тибетские АО, на втором этапе к ним присоединились Сычуаньский АО Нгава, гуйчжоуский АО Цяньдуннань, хунаньский АО Сянси и цинхайский АО Хайнань. Представители остальных групп равномерно распределены среди всех национальных автономий. Для группы с преобладанием ханьцев характерно наличие административных единиц, в которых доля не-ханьцев снизилась.
Демографическая политика как способ управления демографическими процессами на третьем этапе была провозглашена инструментом воздействия на культуру хозяйственно-культурных комплексов Запада Китая. Ее целью является содействие создания такой культуры западных (тибето-цинхайских, синьцзян-монгольских, гуан-си-юньнаньских) ХКК, которая будет стимулировать модернизацию их хозяйства.
В целом, демографическая политика как фактор эволюции ХКК на первых двух этапах способствовала усилению их дифференциации по степени китаизации культуры, выраженной в доле неханьского населения, а на последнем - сохранению их соотношения по этому показателю. Ее роль как регулятора демографических процессов (важного фактора эволюции ХКК) возрастала с первого по третий этап. На протяжении всех трех этапов она, наряду с национальной политикой, определяла воздействие ханьской культуры на культуру всех ХКК Китая. Регулируя соотношение между хань-ским и неханьским населением в различных ХКК, демографическая политика вносила вклад в межэтническое взаимодействие в ХКК. Различие трех этапов развития демографической политики как фактора эволюции хозяйственно-культурных комплексов Китая состоит в ее содержании.

Список использованных источников


Бергер Я. Планирование семьи в Китае: итоги и перспективы // Проблемы Дальнего Востока. 2001. №1. – С. 100 - 113.
Бергер Я. Инновации по-китайски / Материал подготовил И.Прусс // Знание - сила. - 2010. - N 10. - С.81-87.
Бергер Я. Китай - глобальная держава ХХI века? // Азия и Африка сегодня. - 2006. - N 7. - C.2-12.
Гельбрас В. КНР: социальные последствия "реформ и открытости" // Азия и Африка сегодня. - 2008. - N 8. - С.2-7.
Гельбрас В. "Общий рынок" по-китайски // Азия и Африка сегодня. - 2003. - N 4. - С.5-20.
Кречетова В.С. Национальный аспект демографической проблемы КНР // Ойкумена, 2007. с.8-19.
Манухина О.В. Анализ некоторых аспектов семейно-брачных отношений в современном Китае // Усиление Китая: внутренние и международные аспекты: Тез. докл. ХV Междунар. науч. конф. «Китай, кит. цивилизация и мир…»: В 2 ч. М., 2005. Ч. 2. С. 113 – 117.
Манухина О.В. Анализ проблемы дисбаланса полов в современном Китае // Россия и Китай: взаимное восприятие (прошлое, настоящее и будущее): Тез. докл. ХVΙ Междунар. науч. конф. «Китай, кит. цивилизация и мир…»: В 2 ч. М., 2006. Ч. 2. С. 172 – 176.
Манухина О.В. Процесс изменения семейного права в Китае (1911 – 2001 гг.) // Проблемы Дальнего Востока. 2006. № 6. С. 121 – 129.
Манухина О.В. Трансформация взглядов на рождение и воспитание детей в Китае в период политики реформ и открытости // Проблемы Дальнего Востока. 2007. № 4. С. 140 – 149.
Москалев А.А, Жоголев Д.А., Пузицкий Е.В., Лазарева Т.В. Национальный вопрос в КНР (1949 – 1994 гг.). В 2-х ч. // Информационный бюллетень ИДВ РАН. №2, Ч.1. – М.:ИДВ РАН.
Пивоварова Э. Китайская реформа: проблема достижения баланса экономических и социальных интересов // Рос. экон. журн. - 1996. - N 2. - С.92-98.
Пивоваров Э.П. О роли экономической науки в хозяйственной реформе КНР // Экон. наука современной России. - 1999. - N 1. - С.39-64.
По пути Дэн Сяопина и дальнейших реформ. Новый рулевой экономики // За рубежом. - 1998. - Март (N 12). - С.2.

Бергер Я. Планирование семьи в Китае: итоги и перспективы // Проблемы Дальнего Востока. 2001. №1. – С. 113.

По пути Дэн Сяопина и дальнейших реформ. Новый рулевой экономики // За рубежом. - 1998. - Март (N 12). - С.2.

Бергер Я. Инновации по-китайски / Материал подготовил И.Прусс // Знание - сила. - 2010. - N 10. - С.87.

Кречетова В.С. Национальный аспект демографической проблемы КНР // Ойкумена, 2007. с.19.

Бергер Я. Китай - глобальная держава ХХI века? // Азия и Африка сегодня. - 2006. - N 7. - C.12.

Гельбрас В. "Общий рынок" по-китайски // Азия и Африка сегодня. - 2003. - N 4. - С.5.

Манухина О.В. Анализ некоторых аспектов семейно-брачных отношений в современном Китае // Усиление Китая: внутренние и международные аспекты: Тез. докл. ХV Междунар. науч. конф. «Китай, кит. цивилизация и мир…»: В 2 ч. М., 2005. Ч. 2. С. 113.
Гельбрас В. КНР: социальные последствия "реформ и открытости" // Азия и Африка сегодня. - 2008. - N 8. - С.7.

Манухина О.В. Анализ проблемы дисбаланса полов в современном Китае // Россия и Китай: взаимное восприятие (прошлое, настоящее и будущее): Тез. докл. ХVΙ Междунар. науч. конф. «Китай, кит. цивилизация и мир…»: В 2 ч. М., 2006. Ч. 2. С. 176.













2