Военная структура Китая 17-19 вв.

Деградация восьмизнаменных войск стала особенно очевидной в период крестьянской войны тайпинов (1850-1864). Так, в 1853 г., когда армия тайпинов приблизилась к столице и император решил устроить смотр своим войскам, многие солдаты явились на смотр с саблями, наскоро вырезанными из листового железа. У многих солдат не было своих луков, поэтому они «почти на глазах начальников» брали луки и стрелы у своих соседей. Копья, которыми были вооружены знаменные, в большинстве случаев имели деревянные наконечники, окрашенные серой краской под цвет стали или железа. Что же касается кавалерии, то многие войны явились на смотр без лошадей, так, как вынуждены, были продать их из-за махинаций чиновников, сбывавших фураж на стороне. Из-за нарушения условий хранения: сырость и отсутствие регулярной смазки приводили к тому, что многие ружья и пушки приходили в состояние полной негодности.
Об отсутствии дисциплины в восьмизнаменных войсках свидетельствовал, например, тот факт, что из десяти солдат, выделяемых от каждой роты для караульной службы на городской стене Пекина, днем дежурило только пять, а ночью оставалось лишь двое-трое. Когда приказали усилить охрану столицы, многие знаменные стали, открыто роптать, ссылаясь на то, что не привыкли долго стоять на посту и не умеют стрелять.
Не лучшим было и состояние войск «зеленого знамени». Они состояли из китайце, которые отбывали службу, как правило, в тех же провинциях, где их вербовали. Цинский двор официально допускал обсчитывание солдат при выдаче жалования офицерами, которые к тому же получали деньги и пайки «мертвых душ». Боеспособность войск зеленого знамени была столь же невелика, что и восьмизнаменных. Отсутствие строгой дисциплины и достаточной выучки усугублялось отсталой военной техникой.

2.2. Иерархия командного состава
В Китае военное управление было сравнительно слабо и отделено от общегосударственного, китайские офицеры являлись лишь военными чиновниками, не имевшими специальной военной подготовки. Они также подразделялись на девять рангов (пинь), каждый из которых делился на два класса (ден) (старший (чжен) и младший (цзун)). Современники писали: «Для лиц, претендующих на офицерские чины, введены … испытания вроде тех, каким подвергаются кандидаты в чиновники… Не надо, однако, предполагать, что кандидаты на офицерские должности подвергались таким же трудным испытаниям по тактике и стратегии, каким подвергаются литературе и классикам кандидатов на места гражданских чиновников. Ничего подобного не требуется от китайского офицера. Они должны быть только ловкими борцами, фехтовальщиками и наездниками; решающее значение имеют не ум, а мускульная сила, и наилучшие отметки получают кандидаты. Отличившиеся в добавок меткой стрельбой из лука … Выдержавшие испыт,ание кандидат, однако, на становится офицером. Для этого нужно иметь либо много денег или много друзей». Но, даже находясь на одном уровне китайского табеля о рангах, военный чиновник имел более низкий статус и обязан был подчиняться гражданскому коллеге «гражданские чины предпочитаются военным и имеют перед ними в любых случаях старшинство и первенство».
Главными недостатками китайской армии являлись качественные и количественные показатели командного состава, отсутствие института младших командиров, отсутствовала и система подготовки командного состава. Соотношение численности офицерского состава в китайской армии по отношению к рядовому были на порядок ниже, чем в армиях западных стран. По спискам военного ведомства, в войсках Зеленого знамени было всего 16 командующих войсками, 64 бригадных генерала, 280 полковников, 425 майора, 825 капитана, 1 650 поручиков и 3 500 прапорщиков – итого 7 100 офицеров и генералов, т.е в 6 раз меньше, чем в российской армии. Европейцы, видевшие китайских военных чиновников, заметили их дородность и мужественный вид, «качества эти весьма уважаются в Китае и внушают большое почтение».
Боясь усиления провинциальных войск, цинский двор всячески препятствовал росту и выдвижению военных кадров из китайцев, установив для них сложную систему экзаменов, при которой китайцу - солдату или офицеру – трудно было продвинуться по службе.
Особенность мышления и поведения китайских чиновников-офицеров, их военных традиций может дать такой пример приведенный в «Очерках Китая» опубликованных в «Живописном сборнике» за 1852 г. Когда английский флот приблизился к Кантону, нескольким кораблям поручено было взять укрепление, которое, по-видимому, защищалось многочисленным гарнизоном и сильными батареями. До открытия огня, английский капитан послал парламентера потребовать сдачи укрепления. Офицер из крепости отправился на корабль и обещал пропустить флот, но чтобы оградить себя от ответственности он просил только позволения сделать несколько выстрелов холостыми зарядами. Английский офицер не согласился на эту явную, по его мнению, уловку и потребовал безоговорочной сдачи форта в определенный срок. Китайский офицер, возвратившись целы час жег порох, подняв такую трескотню, как будто сражалась целая армии. После такого великолепного фейерверка, он храбро оставил пост и отступил со всеми военными почестями. Или еще пример, когда маньчжурский генерал губернатор объяснял строительство фортов на берегу, а не на островах где крепости полностью закрывали бы вход в гавань, тем, что в случае взятия фортов неприятелем ему некуда было бы отступить с гарнизоном.
Малая численность командного состава, его второстепенная роль по отношению к гражданскому чиновничеству, отсутствие института унтер-офицерства не могло не сказаться на боеспособности китайской армии. Особенности «чиновничьего» мышления приводили к тому, что офицеры (военные чиновники) искали выгоду где угодно, подчас обирая собственных солдат и грабя собственное население. Численность армии для них представлялось не как условие победы, а как фактор влияющий на размер взятки или подношения. Чувство патриотизма и самопожертвования всецело заменялись чувством самосохранения и поиска поживы.
Таким образом на протяжении XVII-XIX веков китайские вооруженные силы находились на уровне средневековой Европы и остро нуждались в реформирование, как материальной части, так и организации. Тем более эта проблема становилась более острой из-за большого внимания европейских государств к Поднебесной, а поражение в опиумных войнах сделало это очевидным для всех.
Глава 3. Тактика ведения боевых действий
Тактика ведения боевых действий китайского войска зависела от того, какой национальности принадлежали те или иные воинские формирования. Китайские «знаменные» отряды сражались в правильном боевом порядке и имели унифицированное вооружение. Китайские формирования отличались универсальностью подготовки, и в случае необходимости они могли вести и пеший, и конный бой. В случае, если необходимость вынуждала эти формирования принять бой в пешем строю, они могли успешно справиться и с этой задачей. Монгольские подразделения (хошуны), мобилизуемые в военное время, вели бой как в правильном построении, так и в рассыпном строю. Солоны и шивэ представляли собой вид легкой конницы, приспособленной действовать в пешем строю на пересеченной местности, а тибетские части использовались, как уже было указано, большей частью для поддержания порядка внутри страны и несения охранной службы.
Так, в рассказе о русской дипломатической миссии в Пекине, опубликованным в «Журнале секретных действий», описывается: «Манжуры, мунгалы и китайцы все наблюдают стройность и порядок, а что касается до нас солонов, то мы не наблюдаем стройности и бегаем около неприятельской армии, побивая неприятельскую силу… всегда китайцов наперед выставляют, а по их мунгал, а по мунгалх манжур, а мы солоны, ежели где гладкия и ровныя места, то на конях всегда бегаем, а если где нельзя на конях ездить, то уже тогда должны оставить коней и биться пешком». При этом выяснилось, что «у нас есть обычай надевать панцири, и всем, которые на войну идут даются, иным железные, иным на бумаге хлопчатой, или на шелку толсто стеганые, но что касается до железных, то не всяк их надевает, потому что после сражения болят руки и грудь».
Забота о защитной экипировке связана с тем, что в условиях активного противодействия пехоты противника, вооруженной ручным огнестрельным оружием, приводили к большим потерям в «знаменных» войсках.
Согласно военному уставу, воины должны были «идти в атаку, строго соблюдая установленный порядок и на том участке, который отведен для атаки» и в любой ситуации стараться сохранить строй: «если при наступлении боевым порядком кто-то выдвинется немного вперед или же немного отстанет, то это не принимать в расчет и не говорить, что кто-то вышел вперед, а кто-то отстал».
Всадники, особенно маньчжурские, имели достаточно навыков, чтобы уметь не только атаковать сомкнутым строем, но и применять ложный отход с последующим переходом в атаку: «Когда конница сталкивалась с пехотой, то отступала на несколько чжаней, стегая коней плетьми, а когда вражеский строй растягивался и разрушался, конница, пользуясь удобным случаем, врывалась в ряды неприятеля и убивала врагов. Пехотинцы сами давили друг друга. Конница тоже топтала их и, пользуясь таким методом, постоянно одерживала победы».
Вообще, имперская конница имела полный комплект вооружения, позволявший вести продолжительную рукопашную схватку и неоднократно доказывала свое превосходство над войсками противника в ближнем бою. В случае, если требовалось прорвать плотное построение противника, могла применяться атака клином.
В целом, тактика имперских войск состояла в следующем: основу построения войск составляли пехотные подразделения с ручным огнестрельным оружием, прикрытые по фронту копейщиками и меченосцами, а конница располагалась во второй линии и наносила решающий удар по ослабленному ружейным огнем неприятелю.
Китайская армия, имея в своем составе разнородные подразделения, умела сражаться правильным строем и вести бой как на дистанции, так и в рукопашной схватке. Во время боя конные подразделения выстраивались в две линии, а к месту боя подходили в колоннах. В случае упорного сопротивления предпринималось чередование атак с ложным отступлением.
Структуру кавалерии составляли следующие формирования:
конный корпус (ма-бин) из 28872 рядовых при 2302 офицеров, откомандированных от всех знамен, маньчжурских, монгольских и китайских, с конной артиллерией
конная дивизия дворцового корпуса (арьсан хошун) из 10000 рядовых при 120 офицерах, из которых реально несут воинскую службу лишь 5000 человек, откомандированных от трех дворцовых знамен
отборный корпус (жуй-цзя-цзюнь) из 3800 рядовых, откомандированных из маньчжурских и монгольских дивизий, при 200 офицерах, которые, помимо владения ружьем, пикой и саблей, а также тренировок по верховой езде и вольтижированию, обучаются специальным дисциплинам – штурм города, ведение боев на улицах и т.д.
Учитывая неоднородный национальный состав имперской армии, правительство использовало различные для каждого формирования виды вооружения, позволяющие максимально эффективно использовать воинский потенциал.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Подытожив все вышеизложенные факты, следует сделать вывод, что армия империи Цин, несмотря на свою исключительно высокую боеспособность, проявленную в ходе войн XVII-XVIII вв. оставалась типичным феодальным войском дальневосточного типа. Это говорит о ее нечеткой организационной структуре, отсутствии модернизации в вооружении. Такая армия выполняла прежде всего цели поддержания порядка внутри империи, не будучи готовой к дальним походам и более масштабным завоеваниям.
Все это привело к тому, что основанная на устаревших принципах комплектования частей, не имеющая национальной производственной базы для обеспечения современной военной техникой и вооружением, находящаяся в презираемом положении, армия империи, и в том числе ее кавалерия, к концу XIX в. практически полностью потеряла былую боеспособность, что ярко проявилось в ходе так называемых «опиумных» войн 1840-1860 гг., восстания Тайпин 1850-1864 гг., дунганских восстаний 1860-1890-х гг., японо-китайской войны 1894-1895 гг. и завершилось Синьхайской революцией 1911 г., приведшей к свержению власти династии Цин и установлению Китайской республики.
Однако в тот момент, когда социальная основа цинских имперских войск соответствовала уровню развития социальных и производственных отношений внутри государства, армия находилась на достаточном для поддержания статуса региональной супердержавы уровне боеготовности, а сохранение в ее составе национальных формирований из кочевых народов, традиционно отличающихся высоким уровнем освоения всех известных форм конного боя, делало имперскую кавалерию грозным противником.

ЛИТЕРАТУРА
Бичурин Н.Я. «Статистическое описание Китайской империи». М., 2002, с. 206.
Волков С.В. Служилые слои на традиционном Дальнем Востоке. М., 1999
Восточное обозрение. 1882 №12
Гессэ-Варгет Э. Китай и китайцы. СПб, 1900.
Журнал секретных действий, М., «Восточная коллекция», 2003
Ковалевский Е. Путешествие в Китай. Ч 2. 1853
Кузнецов В.С. Нурхаци. Новосибирск, 1985.
Ларин В.П. Юго-Западный Китай в второй половине XVII – 70-х годах XIX в. М., 1994
Мясников В.С. Империя Цин и русское государство в XVII веке. М., 1980.
Орлов И. Новейшее и подробнейшее историческо-географическое описание Китайской империи. Сочиненное коллежским советником Иваном Орловым. ч. 1, 2 М., 1820.
Очерки Китая // Живописный сборник, 1852
Радлов В.В. Из Сибири. М., 1989, с. 529.
Тараторин В.В. Конница на войне. Минск, 1999.
Терентьев-Катанский А.П. Материальная культура Си Ся. М., 1993.
Тяпкина Н.И. Государство в Китае: сословия и классы (вторая половина XIX – первая треть ХХ в.) // Социальные и экономические проблемы Китая М. 1991.
Хохлов А.Н. Военная помощь России Китаю в конце 50-х – начале 60-х годов XIX в. // Страны Дальнего Востока и юго-восточной Азии с. 208
Хохлов А.Н. Попытки укрепления маньчжурских войск в Китае во второй половине XIX – начале ХХ в. // Вопросы истории и историографии Китая. М., 1968
Хрестоматия по истории Китая в средние века. М., 1960.
Бичурин Н.Я. «Статистическое описание Китайской империи». М., 2002, с. 206.
Бичурин Н.Я. Статистическое описание Китайской империи. М., 2002. С.381.
Там же. С.328.
Тараторин В.В. Конница на войне. Минск, 1999.
Радлов В.В. Из Сибири. М., 1989, с. 529.
Хрестоматия по истории Китая в средние века. М., 1960.
Бичурин Н.Я. «Статистическое описание Китайской империи». М., 2002
Терентьев-Катанский А.П. Материальная культура Си Ся. М., 1993.
Бичурин Н.Я. «Статистическое описание Китайской империи». М., 2002
Бичурин Н.Я. «Статистическое описание Китайской империи». М., 2002
Там же.
Орлов И. Новейшее и подробнейшее историческо-географическое описание Китайской империи. Сочиненное коллежским советником Иваном Орловым. ч. 1, 2 М., 1820.

Восточное обозрение. 1882 №12
Там же

Хохлов А.Н. Военная помощь России Китаю в конце 50-х – начале 60-х годов XIX в. // Страны Дальнего Востока и юго-восточной Азии с. 208

Очерки Китая // Живописный сборник 1852 г. стр. 261-262

Там же.

Ковалевский Е. Путешествие в Китай. Ч 2. 1853

Ларин В.П. Юго-Западный Китай в второй половине XVII – 70-х годах XIX в. М., 1994
Там же.
Ларин В.П. Юго-Западный Китай в второй половине XVII – 70-х годах XIX в. М., 1994
Волков С.В. Служилые слои на традиционном Дальнем Востоке. М., 1999
Там же.
С.В. Волков Служилые слои на традиционном Дальнем Востоке М. 1999
С.В. Волков Служилые слои на традиционном Дальнем Востоке М. 1999
Там же.
Хохлов А.Н. Попытки укрепления маньчжурских войск в Китае во второй половине XIX – начале ХХ в. // Вопросы истории и историографии Китая. М., 1968
Тяпкина Н.И. Государство в Китае: сословия и классы (вторая половина XIX – первая треть ХХ в.) // Социальные и экономические проблемы Китая М. 1991.
Гессэ-Варгет Э. Китай и китайцы. СПб, 1900.
Гессэ-Варгет Э. Китай и китайцы. СПб, 1900.
Волков С.В. Служилые слои на традиционном Дальнем Востоке. М., 1999
Гессэ-Варгет Э. Китай и китайцы. СПб, 1900.
Гессэ-Варгет Э. Китай и китайцы. СПб, 1900.
Журнал секретных действий, М., «Восточная коллекция», 2003
Хрестоматия по истории Китая в средние века. М., 1960.
Там же.
Мясников В.С. Империя Цин и русское государство в XVII веке. М., 1980, с. 179-180:
Бичурин Н.Я. «Статистическое описание Китайской империи». М., 2002












2