Нормандское завоевание Англии

КСС описывает города скупо, лишь настолько, насколько они были связаны с манорами. Не упоминаются ни торговые, ни ремесленные предприятия даже в крупных городах. За некоторыми городами были зарегистрированы пахотные земли, плуги, вилланы и бордары, но ни одного ремесленника с мастерскими. Города еще не расценивались как важные места торговли и ремесла.
Города начинались с укреплений, воздвигнутых еще королем Альфредом Великим и его преемниками. Но преобразовывались только те укрепления, которые стали рыночными местами, т.е. не всякая защита стенами, рвами и земляными валами приводила к формированию городов, нужны были еще и экономические предпосылки. Однако была еще одна причина, почему торговые центры были в городах, а не в деревнях: в деревнях торговля неизбежно попала бы под гнет феодала, а в городах этого можно было избежать. Города были вне феодальной юрисдикции. Купцы создавали систему местного самоуправления, законы и уставы, дававшие им возможность избегать феодальной зависимости.
Свободы городов, которые перечислялись в хартиях, дарованных королем или крупными лордами, включали в себя право собственности, автономии в сборе налогов и отсутствие налога на торговлю. Деревни же были частными, а не общественными институтами и управлялись местными лордами.
КСС подтверждает важность торговли для городов, некоторые из которых были портами.
Конечно, города имели тесные связи с окружавшими их манорами. Чисто городская собственность принадлежала лордам ближайших маноров. Это было им нужно для получения права торговли.
Хотя любой манор того времени был самодостаточен и сам себя обеспечивал питанием, одеждой, жильем и т.п., он имел одновременно экономические связи с другими манорами, прямые или через городские рынки, а также с купцами других стран. Этими связями пренебрегать нельзя.
Торговля затруднялась плохими дорогами и примитивностью транспорта, и для того, чтобы способствовать ее развитию, Вильгельм Завоеватель учредил надзор за главными дорогами страны.
Согласно КСС, во внутренней торговле преобладали такие товары, как текстиль, металлы (железо и свинец), соль, лошади и сельскохозяйственные продукты (молочные продукты и, возможно, зерно).
Экономика Англии времен КСС не была изолирована от Европейского континента. Фризские и скандинавские купцы к моменту завоевания Англии нормандцами связывали ее со всеми частями континента. Лондон, Саутэмптон, Дувр, Халл и Ипсвич были быстро заселены купцами еще в Х и XIвв. Так как король взимал пошлину за вход кораблей в эти порты, то он был заинтересован в расширении иностранной торговли.
Англия экспортировала в середине XIв. изящные ремесленные изделия из металла, особенно из серебра, вышивку, тонкий текстиль, рукописи, а также зерно, сыр, сливочное и растительное масло, мед и соль, а импортировала предметы роскоши, лес, меха, шкуры, рыбу.
По завещанию Вильгельма Завоевателя Англия досталась его среднему сыну Вильгельму Рыжему, а Нормандия—старшему сыну Роберту. Обе личности были ничтожными. Нормандская (она же английская) знать сразу стала плести интриги против одного или другого. Это продолжалось до тех пор, пока Роберт не отправился в Первый крестовый поход, заложив Нормандию Вильгельму за 10 тыс. марок серебром. Король Вильгельм Рыжий не только притеснял крестьян жестокими лесными законами, но и грабил церковь. Тринадцать лет спустя после коронации неизвестная стрела поразила его на охоте. Его спешно, за сутки, похоронили, причем многие церкви отказывались звонить по убитому королю. Следствия назначено не было. Поскольку у Вильгельма Рыжего наследников не было, короновался младший сын Вильгельма Завоевателя Генрих I, который присутствовал на охоте. Он тут же отправился в Винчестер, захватил казну и через два дня стал королем, не дожидаясь брата Роберта, которого позже засадил в тюрьму на 28 лет. Те, кто организовывал этот переворот, знали, что делали. Слияние англосаксонских и французских этнических элементов шло медленно, и о каком-то завершении этого процесса можно говорить лишь к началу XIIIв.































3.2. Исторический анализ нормандского завоевания Англии

Вильгельм вошёл в Лондон при поддержке выдающихся людей Англии и Нормандии, и здесь наконец-то его короновали. Коронация состоялась в церкви Исповедника в Вестминстере в Рождество 1066 года. Вместо отколовшегося архиепископа Стиганда церемонию провел Альдред архиепископ Йоркский. Использовавшийся торжественный ритуал был тем же, что и на протяжении многих лет при коронации правителей Англии, но корона, которую возложили на Вильгельма, была византийской работы и представили нового короля на двух языках: английском и французском. Это событие и в самом деле стало кульминационным моментом в захватывающей жизни Вильгельма Завоевателя, оно также стало поворотным пунктом в истории Англии и средневековой Европы.
Вот так в Англии появился первый нормандский король. "И если кто-нибудь хочет узнать, каким он был человеком, какой титул носил или сколькими землями владел, тогда мы, те, кто видел его, напишем о нем именно так, как мы его поняли».
Этот король Вильгельм, о котором мы говорим, был очень мудрым человеком, очень могущественным, был более уважаемым и обладал большей физической силой, чем любой из его предшественников. Он был добр к хорошим людям, которые любят Господа, и суров сверх меры к тем, кто сопротивлялся Его воле... Он также обладал чувством собственного достоинства. Среди прочего, нельзя забывать и о том, что он создал надежную систему безопасности, она была столь хороша, что честный человек мог путешествовать по королевству с пазухой, полной золота, без потерь, и ни один человек не осмеливался убить другого... и если мужчина имел сношения с женщиной против ее желания, его тотчас оскопляли... Конечно, в те времена было и угнетение... Он погряз в алчности и до крайней степени предался скупости... Здесь мы написали о нем как хорошее, так и плохое, чтобы люди могли подражать ему в хорошем и всецело избегать дурного".
Это живое описание тем более интересно, что его автором является один из английских подданных Вильгельма. Но не следует забывать, что после коронации Вильгельм был правителем объединенного королевства, в состав которого наряду с Англией и Нормандией входили подвластные Нормандии Бристоль и провинция Мэн. До конца своих дней Вильгельм рисковал, защищая отвоеванное, так как политический союз между Нормандией и Англией настолько изменил баланс сил в Северо-Западной Европе, что спровоцировал согласованное сопротивление сразу с нескольких сторон. Таким образом, действия Вильгельма, направленные на защиту своего королевства и на подавление мятежей внутри Англии, всегда были связаны с постоянной угрозой нападения из Скандинавии или Шотландии, из Анжу или Парижа. А защиту северной границы за Йоркширом нельзя рассматривать отдельно от враждебности, проявляемой со стороны Франции, Фландрии и стран Балтики. Более того, после 1072 года отличительной особенностью создавшегося положения стало то, что атаки, направленные на вновь образованные норманнские владения с разных сторон одновременно, скорее всего, координировались королем Франции Филипом I, который всегда стремился помешать англо-норманнской близости.
Последствия нормандского завоевания Англии сказались в Европе сразу же после восшествия Вильгельма I на трон. Поначалу казалось, что он был занят исключительно подчинением своего нового королевства. Так, в начале 1068 года он поехал на запад, чтобы добиться повиновения Эксетера и Бристоля, чуть позже, в том же году, через Уорвик и Ноттингем он отправился в Йорк, а по дороге назад прошел через Линкольн, Кембридж и Хантингдон, где во вновь построенных замках он оставил лейтенантов, которых признавали там и которым доверял сам. И хотя может показаться, что эти события, а наряду с ними сражение в Девоне и бунт Хереуорда в Фенсе (Фенстере) двумя годами ранее, имели чисто английское значение, все же уже тогда начал раскрываться истинный характер комбинированной угрозы англо-нормандскому королевству. Именно поэтому Эдгару Этелингу помогали и король Шотландии Малькольм III, и король Франции Филипп I, а содействие в проведении большого восстания на севере в 1069-1070 годах оказывал не только шотландский король, но и крупный скандинавский флот, который в течение 4 лет действовал у берегов Англии. Одновременно с восстанием в Йоркшире мятеж вспыхнул и в Мэне, он начался в 1069 году, а кульминации достиг в 1073 году с поражением в Ле-Ман.
Взаимосвязь всех этих событий прослеживается и в ответных действиях Вильгельма. После одной из кампаний Вильгельм оказался в Тисдейле, а затем опасным зимним переходом через Пеннины вернулся назад в Честер, после чего с ужасающей жестокостью подавил северное восстание; еще в 1071 году у Или сдался Хереуорд. Но гораздо серьезнее мятежа в Болотном крае для Вильгельма были потеря Мэна и постоянная угроза со стороны Шотландии. Как следствие этого его кампании были столь быстротечными, что их можно рассматривать как единую. Летом 1072 года он начал операцию против Шотландии с суши и с моря, этот поход довел его и норманнских рыцарей до самого Хайленда, а в Абернети Малькольм был вынужден принять условия Вильгельма. К ноябрю Вильгельм вернулся в Дарем, а уже через несколько недель он снова пересекал канал. В марте 1073 года, когда двор короля находился в Бонвиль-сюр-Тук, удалось вернуть Мэн.
Необходимость обеспечивать защиту на многих фронтах в условиях превосходящих сил противника Вильгельм осознал в 1078-1080 годах, когда никакие действия успеха не приносили. В 1075 году в Англии подавили мятеж эрлов Херефорда и Норфолка, а причастного к этому мятежу Вальтхеофа, сына эрла Сиварда Нортумбрийского, как и положено, казнили. Но и это восстание немедленно вызвало реакцию за пределами Англии. Восставшие по привычке обратились к Скандинавии, к обороне пришлось готовиться и на восточном побережье Англии. Более того, война скоро достигла Бретани. Потерпев поражение в Англии, Ральф Гэльский, эрл Норфолка и могущественный правитель бретонцев, нашел приют в Доле, где к нему присоединились не только многие его последователи - магнаты из Бретани, но и войска Анжу. Таков был союз, для создания которого так много сделал король Франции Филипп I. Тот же король уже укрепил позиции Эдгара Этелинга в Монтрёе и теперь, не тратя времени понапрасну, оказывал поддержку врагам Вильгельма на западе. Последствия были закономерны. В октябре 1076 года Вильгельм начал осажу Дола, но на помощь осажденным немедленно прибыл французский король. В начале ноября Филипп снял осаду и выбил Вильгельма из города с тяжелыми для него потерями.
Инициатива перешла к врагам нормандского короля, а в 1078 году к ним присоединился недовольный сын Вильгельма Роберт. Как следствие этого в январе 1079 году у замка Герберуа близ Гурнэ Вильгельм вновь потерпел поражение, и не успела весть об этом долететь до северных границ, как в Англию вторгся Малькольм Шотландский. Таким образом, северная граница англонормандского королевства тоже оказалась в опасности, и никаких эффективных действий в ответ не предпринималось вплоть до 1081 года. В тот год Роберт примирился с отцом и начал успешный поход против Малькольма, закончился этот поход основанием Ньюкасла. В вопросах выживания англо-нормандское государство всегда зависело от своей способности противостоять согласованным угрозам сразу со всех сторон.
Таким образом, то, что последние 20 месяцев своей жизни Вильгельм должен был не только противостоять угрозе комбинированного вторжения в Англию из Скандинавии и Фландрии - со стороны Кнута, короля Дании, и герцога Роберта, - но и вести решающую кампанию по защите юго-восточной границы Нормандии, всецело явилось характерной особенностью условий, порожденных норманнским завоеванием Англии. Поздней осенью 1085 года приближение этого комбинированного вторжения подстегнуло Вильгельма со значительными силами спешно пересечь Ла-Манш; создание "Книги Страшного Суда" и созыв известной ассамблеи феодальных магнатов в Солсбери самым непосредственным образом связаны с событиями этого переломного момента. Правда, угрожавшее Англии нападение не состоялось, но даже и при таком повороте событий ослабить защиту англо-нормандского королевства было недопустимо. Весной 1087 года Вильгельм снова был в Нормандии, так как летом того же года, пока Вильгельм участвовал в контрнаступлении в Вексине, французскому королю удалось вторгнуться в пределы герцогства. В Манте Вильгельм получил смертельное ранение и 9 сентября 1087 года умер в пригороде Руана, своей собственной норманнской столицы.
Следовательно, в период после нормандского завоевания социальные и политические изменения в Англии происходили на фоне постоянной оборонительной войны. После смерти Вильгельма Завоевателя цель французского короля: разрушить союз между Нормандией и Англией - на какое-то время была достигнута. Дело в том, что герцогство перешло к Роберту, старшему сыну Вильгельма, а королем Англии стал его второй сын - Вильгельм по прозвищу Рыжий. Результаты этого раздела были неудачными во всех отношениях. Роберт не мог ни контролировать Нормандию, ни организовать в Англии мятеж в свою пользу, и ни один из братьев не был в состоянии противостоять посягательствам короля Филиппа. И только на севере за все эти годы наметился какой-то прогресс. Там в результате удачных кампаний 1090 и 1091 годов наконец удалось немного стабилизировать положение на северной границе страны. Теперь было решено, что спорные провинции Камбрия и Лотиан должны быть разделены, причем по условиям договора король Шотландии получал всю провинцию Лотиан от реки Ферт до реки Твид, а Вильгельм Рыжий прибавил к своему собственному королевству всю Камбрию вплоть до залива Солуэй. В то же время построили Карлайл и, расположив там гарнизон, превратили его в северный бастион Англии. Странная по форме граница между Англией и Шотландией, оговоренная в этих соглашениях вторым норманнским королем англичан, с некоторыми изменениями соблюдается и до сих пор.
Это было самым значительным вкладом Вильгельма Рыжего в жизнь королевства, которым он правил. Сам он был полностью лишен таланта, присущего его отцу, - управлять государственными делами, а его войны с братом не повлекли за собой никаких конструктивных результатов.



















Заключение

Основную группу источников составляют нарративные памятники, в первую очередь светские биографии первых каролингских императоров Карла Великого и Людовика Благочестивого, у которых есть вполне конкретные авторы. К ним относятся сочинение Эйнхарда «Жизнь Карла Великого», анонимного автора, известного как Астроном, трирского хорепископа Тегана, аристократа и воина Нитхарда, монаха Эрмольда Черного. Все эти каролингские авторы в разной степени интересовались проблемой «норманнов», но так или иначе оставили свои весьма ценные суждения по этому вопросу, фактически приступив к созданию историографического образа «норманна» как отражения реальной ментальности тогдашнего общества.
Анализ историографического осмысления интересующей нас проблемы порождает определенные трудности. Существует огромный пласт научных исследований, накопленных в различных национальных историографиях, от скандинавских стран до стран Западной и Восточной Европы.
Важное значение для понимания сложившейся ситуации в современной историографии «норманнской проблемы» под интересующим нас углом зрения имеет уже достаточно богатый опыт изучения проблемы «история и память» в рамках активно развивающейся интеллектуальной истории. Общие теоретические и методологические представления о том, какую роль играла и продолжает играть историческая память в самом существовании человеческого общества в прошлом, настоящем и с перспективой для будущего, сформулированные как в работах зарубежных, так и отечественных авторов, становятся основой для формирования совершенно иных подходов в изучении, казалось бы, давно и хорошо известных исторических сюжетов, в том числе и в истории средневекового общества.
Это в полной мере относится к периоду, когда скандинавские воины, столкнувшись с более высокой или, точнее, иной культурой западного христианского мира, были вынуждены определять свое место в новой социально-политической и культурной действительности, которую они сами создали, начав процесс насильственной интервенции в чуждое для них геополитическое пространство. Сам процесс этой интервенции, сопровождавшийся разного рода контактами с другими этническими и социально-политическими компонентами данного пространства, приводил к появлению взаимной надобности понять друг друга и определить место каждого из этих компонентов, как старых, так и новых, в условиях развертывавшегося процесса амальгамизации конкурентных культур. Итогом этого стало появление совершенно нового «нормандского общества», в значительной степени отличавшегося от своих родовых «норманнских» истоков, но и не принадлежавшего полностью автохтонному обществу позднекаролингской Европы. Однако это общество не могло и не желало существовать без памяти о своих истоках, а его особость, подчеркивающая отличие и от старых истоков, и от окружающего и современного ему мира, требовала превратить историческую память в один из ключевых инструментов собственной политической и социальной самоидентификации, использовав, по сути дела, единственный доступный и наиболее действенный способ – создание новых исторических текстов, задачей которых было разрушение стереотипа, сложившегося на основе иных текстов, иных носителей и хранителей иной исторической памяти, не приемлемой в конкретной ситуации современности.
В отечественной историографии, вслед за зарубежной, сложился определенный задел в изучении проблемы образа истории, исторического сознания и исторической памяти в средневековую эпоху. Однако интересующая нас проблема по-прежнему остается вне поля специального интереса, косвенно присутствуя лишь тогда, когда речь идет о нормандском завоевании Англии Вильгельмом Завоевателем и об истории Англо-нормандского королевства при Анжуйской династии Плантагенетов.
Таким образом, этот, отнюдь не претендующий на полноту анализ историографического наследия свидетельствует о том, что проблема формирования образа «норманна» в средневековой историографической традиции остается проблемой малоизученной. Некоторые подходы к ее изучению наметились как в зарубежной, так и в отечественной историографии, лишь на рубеже 80-90-х гг. ХХ в., сохраняя при этом один весьма существенный недостаток. Он заключается в том, что вопрос об идентификации и самоидентификации «норманнов» и роли в этом процессе исторических сочинений как формы хранения и способа трансляции исторической памяти поднимается и исследуется в современной медиевистике исключительно на основе памятников XI – XII вв. В целом, как свидетельствует анализ сочинений этих авторов, можно сделать следующие выводы. Единое пространство империи, сохранявшееся в первые четыре десятилетия IX в., формировало и относительно единое понимание проблемы «норманнов» авторами, которые жили и творили в разных частях огромного государства. Все они прямо или косвенно признавали, что отношения со скандинавским миром превращались в важную составную часть внешнеполитической деятельности Каролингов. Однако они не были склонны значительно преувеличивать роль и значение выходцев с Севера в политической жизни страны. Мы не найдем у них и представления о том, что скандинавы обладают какой-то особенной, в том числе этнической, Normannitas. Для них скандинавы прежде всего остаются данами, заселяющими территорию по другую сторону Эдера. Именно с их конунгами и складываются дипломатические и военные отношения первых Каролингов. При этом эти отношения имеют почти равноправный характер, что особенно подчеркивается использованием титула «rex», когда речь идет о датских лидерах, в отличие от титула «dux», использовавшегося для обозначения политического статуса государей в славянских землях и у бретонцев.
В итоге созданный ими образ «дана – норманна» выглядит вполне корректно. «Даны» отнюдь не кровожадные дикари, варвары, уничтожающие все на своем пути. Наоборот, они склонны к принятию христианской веры и даже к служению интересам франкских императоров. Лишь некоторые замечания, которые, однако, не слишком «ухудшают» такую благостную картину, свидетельствуют о том, что очень скоро мнение франкского общества начнет меняться в совершенно противоположную сторону. Но это изменение будет связано не только с изменениями внутри самого скандинавского общества, но и постепенным размыванием единого политико-территориального пространства империи Каролингов.



















Список использованной литературы

Альфан Л. Вавары. От Великого переселения народов до тюркских завоеваний XI века. СПб., 2003.
Англосаксонская Англия и нормандское завоевание: Аналитический обзор/ Метлицкая Зоя Юрьевна; Кол.авт. ИНИОН РАН - 2008
Барг М.А. Исследование по истории английского феодализма в XI-XIII вв. М., 1962.
Бартенев А.С. Образование герцогства Нормандского // УЗ Саратовского гос. университета. 1939.Вып.1
Блок М. Феодальное общество. М., 2003.
Буданова В.П. О некоторых перспективах исследования Великого переселения народов // Средние века. М.,2000. Вып.61
Горелов М. М. Датское и нормандское завоевания Англии в восприятии средневековых авторов XI XII вв. // Диалог со временем: Альманах интеллектуальной истории. М., 2001. Вып. 6
Горелов М.М. Нормандское завоевание Англии: от этнмческого конфликта к феодальным смутам. – М., 2007
Дэвид Ч.Дуглас. Норманны: от завоеваний к достижениям.1050-1100 гг. СПб., 2003
Добиаш-Рождественская О.А. Эпоха крестовых походов (Запад в крестоносном движении). Пг., 1918;
История средних веков: От Карла Великого до Крестовых походов (768 1096). Сост. М. М. Станюкевич. М., 2001
Косминский Е.А. Лекции по истории средних веков. М., 1938.
Косминский Е.А. Проблемы английского феодализма в историографии средних веков. М., 1963.
Креленко Н.С. «Нормандское завоевание» в формировании «мест памяти» английской исторической мысли XVII в. // Михаил Абрамович Барг: Наследие ученого в современной исторической науке. М., 2006
Метлицкая З.Ю. Битва при Гастингсе: история и легенда // Историческое знание и интеллектуальная культура. М., 2001.
Мортон А.Л. История Англии. М., 1950.
Памятники истории Англии / Пер. Д. М. Петрушевского. М., 1936.
Пти-Дютайи, Ш. Феодальная монархия во Франции и в Англии X XIII веков. СПб., 2001
Репина Л.П. Феодалы в английском городе: от «Книги Страшного суда» до «Великого Мятежа» // Феодалы в городе: Запад и Русь. М., 1996.
Репина Л.П. Что такое интеллектуальная история ? // Диалог со временем. Альманах интеллектуальной истории. 1/99. М., 1999
Савело К.Ф. Раннефеодальная Англия. Л., 1977.
Теган T.II. Деяния императора Людовика. Спб., 2003
Хрестоматия памятников феодального государства и права / Под ред. В.М. Корецкого. М., 1961.
Хрестоматия по всеобщей истории государства и права: Учеб. пособие / Сост. В.Н. Садиков. М., 1998.
Штокмар В.В. История Англии в средние века. СПб., 2001.
Эйнхард. Жизнь Карла Великого. Под ред.М.С.Петровой. М., 2005
Якуб А.В. Проблема нормандского завоевания в английской исторической мысли XVII- начала XX века.http://www.omsu.omskreg.ru/histbook/articles/y1996/a074/article.shtml
Якуб А.В. Образ «норманна» в западноевропейском обществе IX – XII вв. Становление и развитие историографической традиции. Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук – Томск, 2008
Andrieu-Guitrancourt P. Histoire de l’Empire normand. Paris, 1932.
Anonymi. Vita Hludowici imperatoris // Monumenta Germaniae Historica. Seria Scriptorum. Ed.G.H.Pertz. Hannoverae, 1829.
Davis R. The Normans and their Myth. London, 1976.
The Ecclesiastical History of Orderic Vitalis. Ed. by M.Chibnall. Oxford, 1969. Vol. II.
Les Annales de Flodoard. Ed. Ph.Lauer. Paris, 1906.
Richeri Historiarum libri IIII // MGH SS. T.III. Hannoverae, 1839.

Буданова В.П. О некоторых перспективах исследования Великого переселения народов // Средние века. М.,2000. Вып.61. С.145.
Якуб А.В. Проблема нормандского завоевания в английской исторической мысли XVII- начала XX века.http://www.omsu.omskreg.ru/histbook/articles/y1996/a074/article.shtml
Lot F. Le grande invasion normande de 856-862 // Bibliothèque de l’Ecole des Chartes. 1908. T.LXIX. P.5-62 ; Lot F.La Loire, l’Aquitaine et la Seine de 862 à 866. Robert le Fort // Bibliothèque de l’Ecole des Chartes. 1915. T.LXXVI. P.473-510 Lot F. Les derniers Carolingiens: Lothaire, Louis V, Charles de Lorraine, 954-991. Paris, 1891 
Prentout H. Essai sur le origines et la formation du duché de Normandie. Caen, 1911 ; Prentout H. Etude critique sur Dudone de Saint-Quentin et son histoire des premiers ducs normands. Paris, 1916.
Альфан Л. Вавары. От Великого переселения народов до тюркских завоеваний XI века. СПб., 2003.
Пти-Дютайи Ш. Феодальная монархия во Франции и Англии X – XIII веков. СПб., 2001.
Якуб А.В. Проблема нормандского завоевания в английской исторической мысли XVII- начала XX века.http://www.omsu.omskreg.ru/histbook/articles/y1996/a074/article.shtml
Блок М. Феодальное общество. М., 2003.
Vogel W. Die Normannen und das fränkische Reich bis zur Gründung der Normandie (799-911). Heidelberg, 1906.
Haskins Ch.H. The Normans in European history. Boston, 1915; Haskins Ch.H. Norman Instituions. Cambridge (Mass.), 1918.
Бартенев А.С. Образование герцогства Нормандского // УЗ Саратовского гос. университета. 1939.Вып.1 (XIV); Бартенев А.С. Из истории крестьянского восстания в Нормандии в конце Х века // УЗ Ленинградского пед. ин-та. 1940. Т.5. Вып.1.
I Normanni e la loro espansione in Europa nell’alto medioevo 18-24 Aprile 1968. Settimani di studio del centro italiano di studi sull’ alto medioevo, 16. Spoleto, 1969; Varangian problems. Scando-slavica supplement. I. Copenhagen, 1970.
D’Haenens A. Les invasions normands en Belgique au XI siècle : Le phénomène et sa répercussion dans l’historiographie. Louvain, 1967. 
De Bouard M. De la Neustrie carolingien à la Normandie feodale // The Bulletain of the Institute of Historical Research. 1955. Vol.XXVII. P.1-17 ; Musset L. Naissanse de la Normandie (V-XI siècle) // Histoire de la Normandie. Ed. M. de Bouard. Toulouse, 1970. P.96-129 ; Yver J. Les Premières Institutions du duché de Normandie // I Normanni et la loro espansione... P.299-366 ; Douglas D. William the Conqueror. The Norman Impact upon England. London, 1964; Bates D. Normandy before 1066. London, 1982; Van Houts E. Scandinavian influence in Norman literature of the eleventh century // Anglo-Norman Studies. The Proceedings of the Battle Conference. VI. Woodbridge, 1983. P.107-121. 
Searle E. Predatory Kinship and the Creation of Norman Power, 840-1066. Berkeley, 1988. Цит. по Якуб А.В. Проблема нормандского завоевания в английской исторической мысли XVII- начала XX века.http://www.omsu.omskreg.ru/histbook/articles/y1996/a074/article.shtml
Douglas D. The Norman Achievement… Ch.2-3;
Van Houts E. Scandinavian Influence in Norman literature of the eleventh century // Anglo-Norman Studies. The Proceedings of the Battle Conference. VI. Woodbridge, 1983. P.107-121.
Репина Л.П. Что такое интеллектуальная история ? // Диалог со временем. Альманах интеллектуальной истории. 1/99. М., 1999. С.7-12 и др.
Якуб А.В. Проблема нормандского завоевания в английской исторической мысли XVII- начала XX века.http://www.omsu.omskreg.ru/histbook/articles/y1996/a074/article.shtml
Якуб А.В. Образ «норманна» в западноевропейском обществе IX – XII вв. Становление и развитие историографической традиции. Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук – Томск, 2008
Данный материал основан на труде Англосаксонская Англия и нормандское завоевание: Аналитический обзор/ Метлицкая Зоя Юрьевна; Кол.авт. ИНИОН РАН - 2008
Цит. по Креленко Н.С. «Нормандское завоевание» в формировании «мест памяти» английской исторической мысли XVII в. // Михаил Абрамович Барг: Наследие ученого в современной исторической науке. М., 2006 – с. 47












2