Культурогенез

Ведущей для писателей оставалась военная проза. Четверть века, прошедшие после Великой Отечественной войны, позволили понять причины поражений в начальный период войны, пережить горечь потерь, осмыслить подвиг советского народа и его нравственную высоту. К. Симонов завершил монументальную трилогию «Живые и мертвые». В. Быков обратился к философской проблеме нравственного выбора в духе экзистенциализма («Сотников»; «Дожить до рассвета»; «Пойти и не вернуться»). А. Адамович («Блокадная книга», совместно с Д. Граниным; «Хатынскаяповесть»; «Каратели») раскрыли звериный облик фашизма, используя документальные материалы. Б. Васильев («А зори здесь тихие...») показал величие женского подвига на войне. В. Распутин («Живи и помни») исследовал «неправильную» сторону войны через деградацию личности дезертира и духовно-нравственные страдания его родных [2, с. 13]. Эти произведения были переведены на десятки языков мира, воплощены в кинематографических и сценических образах, составляющих золотой фонд русской культуры.В «деревенской прозе» писатели отразили драматическую судьбу русской деревни и крестьянства, пережившего много горьких испытаний. Эти произведения были проникнуты состраданием к людям, показали красоту их души, обратились к традиционным ценностям, связанным с понятиями добра и зла, чести и достоинства, совести и милосердия, любви к ближнему, природе и родной земле. Они также забили тревогу по поводу растущей деградации и распада традиционного образа жизни. Рубеж 1960-1970-х гг. ознаменовался поворотом к консервативному курсу. Его внешнеполитические аспекты отражали страх за будущее страны в контексте нарастающих кризисных явлений в мировой системе социализма. Стремясь сохранить стабильность системы, политическая элита решила свернуть экономическую реформу 1960-х гг. и принять меры в духе «неосталинизма» [2, с. 13]. Рассматривая литературу как важнейшее средство идеологического воздействия, политическое руководство страны начало ужесточать цезуру и ограничивать критику прошлого. Возвращение к политическим репрессиям после ХХ съезда КПСС было невозможно. Власти применили к диссидентам и другие «сдерживающие» механизмы: от партийных «исследований» и запрета литературных публикаций до высылки из страны и лишения гражданства. В контексте снятия «железного занавеса» борьба с инакомыслием вызвала обратный эффект. Отсутствие страха перед репрессиями, внутренняя свобода творчества, возникновение диссидентства, самиздатовская литература-все это раздвигало границы «допустимого» и делало карательные меры бессмысленными.Попытка сохранить устаревшую систему была обречена на провал. В последней трети ХХ в. мир вступил в эпоху постиндустриального общества, черты которого проявились в СССР. Стремительное течение времени, глубокие социокультурные сдвиги отразила «городская проза». А. Битов («Пушкинский дом») одним из первых в русской литературе применил приемы нового культурного феномена – постмодернизма.Духовные изменения в общественном сознании были подготовлены поэзией, которая в эти годы переживала настоящий расцвет. Широкий резонанс вызвали стихи Б. Ахмадулиной, лауреата Нобелевской премии И. Бродского, А. Вознесенского, Р. Рождественского, Е. Евтушенко. Кумиром молодежи стали барды Е. Клячкин, Ю. Визбор, Б. Окуджава, А. Галич, В. Высоцкий, А. Городницкий. В их оригинальных песнях звучали ритмы современной эпохи, пульс общественной жизни и протестные настроения [2, с. 14]. Классическая музыка находилась в общем потоке развития культурных процессов. Его представляли композиторы самобытного и яркого таланта: Д. Шостакович, Г. Свиридов, В. Гаврилин, Б. Тищенко, Р. Щедрин, С. Губайдулина, Е. Денисов, А. Шнитке [2, с. 14]. Будучи по своей природе духовным явлением, музыка позволяла передать глубинные основы национальной культуры через музыкальные формы, ритм и мелодию. В то же время, как абстрактная идеальная форма, музыка предоставляла композитору уникальную возможность открыто и бесстрашно выразить свое творческое кредо. Поэтому, как это ни парадоксально, именно в музыке, в концентрированном виде, были выражены все важнейшие тенденции современного искусства ХХ в. и его стремительные изменения.В музыкальном полотне 1960-1980-х гг. отчетливо переплетались два направления: классика и авангард. Наиболее ярко они воплотились в произведениях Г. Свиридова и А. Шнитке. Их музыка, казалось, отражала две основы русской культуры, русской цивилизации: византийскую и западноевропейскую.Музыка Г. Свиридова органично соединила русские народные традиции, фольклор с духовными ценностями византийской (античной) цивилизацией. Отсюда и необычайно образный музыкальный язык. С одной стороны – аскетизм, идеальность формы и ритма, четкий канон, подобный иконописи, философская глубина и духовность. С другой стороны – гениальная простота народных мотивов, красочный фольклор и яркий этнографический материал в песенном творчестве. Неслучайно его творчество продолжает традиции русской классики XIX-XX вв. с ее демократичностью, народностью и гуманистическими устремлениями.В творчестве А. Шнитке проявилась яркая авторская личность. Это было похоже на устремления духа в эпоху Возрождения, с его жестоким антропоцентризмом, и могло возникнуть только в западноевропейской культуре. В рамках авангардных экспериментов А. Шнитке сознательно разрушает устоявшиеся каноны в музыке, используя различные постмодернистские приемы. Работая в стиле «полистилизма», А. Шнитке создал более 200 произведений различных жанров, в том числе музыку к фильмам.Кино 1960-1980-х гг. объединило в своем пространстве лучших представителей творческой интеллигенции. Среди режиссеров отечественного кинематографа трудно даже выделить его отдельных представителей. Однако талант А. Тарковского поистине уникален. Он поражает своей философской глубиной, масштабом мышления, художественной образностью и оригинальностью кинематографического языка. В его творчестве органично переплетаются русское, европейское и мировое искусство [2, с. 16]. В 1960-1980-е гг. интеллигенция оказалась катализатором принципиально революционных процессов в духовной жизни советских граждан. Так, духовная жизнь заключалась в кинематографе, музыке, литературе и т. д. При этом творческие работы отражали события конца XIX – начала XX вв., а также затрагивала и «эпоху Брежнева».ЗавершениеТак, первобытное время — это начальный этап развития человека, это основная форма реализации культуры. На долгом и трудном пути наши предки создали механизмы веры, которые позволили людям создать все, что было создано. В древних сообществах развивались системы передачи опыта и знаний, что было бы немыслимо без появления знаковых систем и языков. В их жизнедеятельности рождались нормы поведения и отношения между человеком и человеком, между человеком и духом и Богом, которых они создали. Была создана структура, разделявшая время на будни и праздники, и родилась оригинальная, еще смутная форма эстетического и художественного развития мира.В 1960-е и 1980-е гг. интеллектуалы оказались катализатором фундаментального революционного процесса в духовной жизни советских граждан. Поэтому духовная жизнь включает в себя кино, музыку, литературу и т. д. На современном этапе существуют проблемы, связанные с культурной адаптацией мигрантов. При попытке решить ключевые проблемы обустройства мигранты как бы удаляются из правового пространства и попадают во власть некоего неформального механизма, основанного на связях, деньгах, взятках и т. д., на их способности «устраиваться» и «договариваться».Список литературы1. Алексеев В. П. История первобытного общества: Учеб. для вузов по спец. История. - М.: Высш. шк., 1990. - 351 с.2. Андреева О. В. Советская культура второй половины 1960-х – первой половине 1980-х гг.: «застой» или духовная зрелость общества? // СПб.: ЛЭТИ, 2019. – 8-17 с. 3. Богданова О. В. Современная русская классика: духовные традиции отечественной прозы второй половины ХХ века // Вестник РХГА. Т. 17. № 3. - 2016. – 301-311 с.4. Василенко П. В. Географические аспекты изучения миграций населения // Вестник Псковского государственного университета, 2013. – 105-111 с. 5. Виргинский В. С. Очерки истории науки и техники с древнейших времен до середины XV века: Кн. для учителя. - М.: Просвещение, 1993. - 288 с.6. Житенёв В. С. Настенные изображения животных и охотничья добыча на памятниках верхнего палеолита Южного Урала // Труды исторического факультета Санкт-Петербургского университета, 2014. – 310-319 с. 7. История мировой культуры: учебник и практикум для СПО / под ред. С. Н. Иконниковой, В. П. Большакова. - М.: Издательство Юрайт, 2019. - 256 с. 8. Кинунен Т. А. Аккультурация как кризис идентичности // СПб.: Вестник Санкт-Петербургского университета, № 1. - 2010. – 268-279 с.9. Кузьмитович Е. С. Миф как мировоззрение: история и современность // Наука и техника, № 1. – 2009. – 4 с. 10. Куликова О. А. Культурный шок: социально-психологическая адаптация к новой культурной среде // Вестник университета, 2017. – 6 с. 11. Культурология: учебник / [В. П. Большаков и др.]; под ред. С. Н. Иконниковой и В. П. Большакова; Санкт-Петербургский гос. ун-т культуры и искусства, Каф. теории и истории культуры. – М.: Проспект, 2011. - 527 с.12. Лескова И. В. Социализация и инкультурация как механизмы формирования идентичности личности // NOMOTHETIKA: Философия. Социология. Право. № 12 (52). – 2008. – 19-24 с. 13. Лосев А.Ф. Диалектика мифа // СПб.: Азбука-Аттикус, 2014. - 316 с.14. Родионова Е. А. Психологические аспекты миграции // СПб.: СПбГУ, 2010. – 6 с.15. Лях В. И. Культурогенез как концепт теории и истории культуры // Аналитика культурологии, 2011. – 13 с. 16. Палагина Н. С. Особенности социально-психологической адаптации вынужденных мигрантов в преодолении жизненного кризиса // Курск, 2007. – 24 с. 17. Рубинштейн С. Л. Основы общей психологии // СПб: Питер, 2000 - 712 с.18. Терентьева В. Проблема адаптации мигрантов в современном мире // Красноярск: Вестник Восточно-Сибирской открытой академии, № 19. - 2015. – 1-18 с.19. Чечелева Т. В. Международная миграция трудовых ресурсов: издержки и выгоды // Национальные интересы: приоритеты и безопасность, № 26 (167). – 2012. – 45-53 с. 20. Matsumoto D. Culture and Psychology. People around the World // Belmont, CA: Wadsworth Publishing Company, 2000. - 159 p.